Дивизионный комиссар
Шрифт:
Отпечатки — они не врут. Наука!
Закончив с приготовлениями, я осторожно проверил карманы инспектора и без особого удивления обнаружил в одном из них дубликат ключей от сейфа. Но куда больше заинтересовала сложенная пополам фотокопия записки моего отца Дэвиду Волину.
«Если Вы читаете это письмо, значит, я стал богаче на четверть миллиона, чему несказанно рад. Не знаю, какая муха Вас укусила, когда Вы решили натравить своих головорезов на меня и профессора Шмидта, но
Искренне Ваш,
В постскриптуме перечислялось четыре имени, пятое оказалось полностью уничтожено огнем, но я и так знал, кто получил последний обломок излучателя. Знать — знал, а доказать ничего не мог.
Эх, ну и заварил кашу отец!
Он грезил головокружительными перспективами, а Дэвид Волин хотел лишь прожевать свой кусок пирога. Этот прагматичный господин не собирался ни с кем договариваться, ему и результатов пробного запуска установки хватило, чтобы основать свою личную империю.
Так вот и вышло, что Марк Наговски вместо четверти миллиона от толстосума получил от лучшего друга перо в бок. Адам Марон тоже четко видел свою цель и без колебаний избавился от приятеля, когда тот стал тянуть его в сторону от проложенного курса.
В какой-то мере утешало лишь то, что отец не убивал профессора. Не знаю почему, но это сделало его в моих глазах немного человечней. Самую малость честнее и лучше.
Возможно, даже лучше, чем он был на самом деле.
Запалив фотокопию, я кинул объятый огнем снимок на пол, зашел в ближайшее купе и повалился на полку.
Стоило подумать, как я буду из всего этого выпутываться.
Да, подумать действительно было о чем.
ЭПИЛОГ
Ключ в замке провернулся почти бесшумно, но, уверен, для пробуждения мне хватило бы и этого.
Невесело усмехнувшись, я переступил через порог собственной квартиры, запер за собой входную дверь и пошел в спальню. Там кинул на кровать свежую газету с фотоснимком советника Гардина на первой полосе, снял пиджак, развязал узел галстука и отправился на кухню.
Распахнув дверцу хранилища, я запустил в него руку, но вместо пива занемевшие от безвременья пальцы вытащили бутылку вина.
«Красная Роза» урожая десятого года, подарок Алекса моей ненаглядной Анне на будущую свадьбу.
С тихим смешком я достал штопор, выдернул пробку,
Невольно глянул на стол, а там, как и прежде, белела коротенькая записка:
«Извини, Виктор, мне надо побыть одной.
«Надо побыть одной» — понимаю, «твоя» — просто замечательно, но как тогда получилось, что девушка укатила из города в компании Романа Волина?
Где здесь логика?
Впрочем, это не ее вина. А с теми, чья вина, я уже расквитался. Почти со всеми, почти…
Бросив забивать себе голову всякой ерундой, я вытащил из хранилища пару бутылок пива и вышел в прихожую. Надел куртку, нахлобучил кепку. А потом вдруг заглянул в спальню и достал с верхней полки шкафа урну с прахом отца.
— Пойдем-ка прогуляемся, — пробормотал то ли ему, то ли себе.
Вернулся в прихожую, запер дверь и, привычным движением проверив, легко ли выходит из кобуры на поясе револьвер, спустился во двор.
Только начинало светать, редкие ранние прохожие спешили к ближайшей станции подземки, я же никуда не торопился и подошел к ограде городского парка, когда розовый шар солнца уже начал подсвечивать облака над верхним срезом Вечности.
Просто удивительно, сколько появляется свободного времени, когда перестаешь спешить.
Усевшись на любимую скамейку, я поставил рядом с собой урну с прахом, открыл бутылку, вторую. Звякнул одной о другую, сделал длинный глоток и откинулся на спинку:
— Ну и как тебе здесь нравится, папа? По мне, уж лучше так, чем день-деньской торчать в четырех стенах. А я буду к тебе приходить. По утрам. Ты же знаешь, я частенько прихожу сюда на рассвете. Хотя… откуда тебе знать?
Я сделал еще один глоток и покачал головой:
— Нет, к маме не повезу. У нее другая семья, не стоит бередить старые раны.
Допил бутылку и усмехнулся:
— Интересует, почему не дал показания против Гардина? А сам как думаешь? Боялся не дожить до суда? Не без этого, не без этого. Да и какой суд, когда всех улик — слова мертвеца, а на тебе самом висит труп инспектора криминальной полиции? Так хоть с работы не выгнали. Выгонят еще, конечно. Не забивай голову, ерунда.
И, поднявшись со скамьи, я с урной подошел к пруду. Взмахом руки развеял прах отца над водой и отступил от берега.
Вот и поговорили.
Тут у ограды требовательно рявкнул автомобильный клаксон, я зашвырнул урну подальше на глубину, отряхнул ладони и поспешил к приехавшему за мной Алексу Бригу.
Жизнь продолжалась, и меня это вполне устраивало.
А почему бы и нет?