Дивнариум
Шрифт:
Я в очередной раз подивился, до чего наш король опытен и продвинут. Мне бы быть таким в его годы! Но… тс-с-с, этого я не говорил.
— Можно, я посмотрю с нашего театрального дуба? — с надеждой спросил я, но увы, король был непреклонен.
Вот так мы с Афаделью отбыли в Ривенделл, но это уже совсем другая история…
23
За длинным золотым
— Вот только Гэндальфа нам и не хватало, — сказала Афадель, оглядев окрестности в самодельный бинокль. Мы отдали за него умбарцам целый изумруд,
— С чего ты взяла, что это он?
— Коня узнала, — ответила подруга. — И Радагаста. Кто еще с ним водиться будет, сам посуди!
Мы упорно гостили в Ривенделле, и, судя по всему, владыка Элронд уже не чаял сбыть нас обратно в Лихолесье, да только король наш Трандуил делал вид, что не понимает намеков, что почтовые голуби не долетают, что гонцы напиваются и забывают текст послания, даже если это просто "Ради Эру, забери их!"
Я уж молчу про осанвэ. Какое осанвэ, если король перманентно в дугу? Словом, Элронд упорно пытался нас вытурить. Конечно, вежливо, по-эльфийски. Подлечил Афадель. Правда подлечил, а не то, что вы подумали. Подлечил меня (хотя я не просил). Познакомил с близнецами. Ну что я хочу сказать… Мне чужд культуризм в таких формах… В женских формах — еще ничего, но не в таких, нет… Я в отместку научил Арвен плести обувь из лыка. Ей понравилось, только вот я не показал, как делать каблучок. Может, лет через сто она и сама додумается, но пока я оставался эксклюзивным поставщиком модельной плетеной обуви в наших краях. Собственно, именно эта обувь и побуждала Элронда к вежливости. И тут — Гэндальф.
— Как думаешь, какого хрена ему надо? — спросила Афадель, сидя верхом на ветке и грызя орехи, что твоя белка.
— Наверно, как обычно, героя какого-нибудь, — пожал я плечами. Я на ветке лежал, удобные у них тут в Ривенделле деревья, скажу я вам! Не то что наши елки… — Сейчас посовещаются да пошлют сперва Следопыта за героем, потом героя… куда подальше. Искать то, неведомо что.
— А может, он нас в герои запишет, — продолжала Афадель беспечно. — И пойдем мы по белу свету счастья искать…
— Нет, я не согласен, — тут же ответил я. — Мама не одобрит, король тоже. И на кого мы покинем Алексиэля?
— Ага, Гэндальф не спросит, — продолжала она меня пугать. — А уговорит короля, тот и даст нам Алексиэля с собой.
— Кого уговорит? Трандуила? Ну ты загнула! — взоржал я. — Вот если ему заплатят чем-нибудь вроде сильмарилла, тогда конечно, он и Алексиэля, и нас с тобой отдаст, а так — фигу.
— Мы с тобой на сильмарилл не тянем… — самокритично добавила Афадель. — Разве что олень…
— Я и не претендую, — обиделся я, глядя, как к нам шествует Гэндальф с любимым посохом наперевес. Складывалось ощущение, будто он намерен отбиваться.
— Приветствую, юные эльфы, — добрым голосом сказал он, глядя вверх.
— И тебе доброго дня, Митрандир, — ответила Афадель, болтая ногами. — Владыка Элронд бухает… я хотела сказать, купается во-он у той заводи.
— Да пускай купается, — добродушно ответил Гэндальф, — у меня дело к вам.
После этих слов у меня все опустилось, включая уши и даже сандалик, который я как раз
— Неужто вас прислал владыка наш Трандуил? — обеспокоилась Афадель. — Случилось что-нибудь?
— Нет, юная дева, я пришел по своей инициативе.
— Тогда почему к нам? Мы простые лесные эльфы…
— Судьбы мира зависят не только от сильных мира сего, — туманно ответил Гэндальф.
Мы переглянулись. Может быть, Элронд решил отрядить нас в самоубийственный поход, чтобы избавиться от свидетелей жуткой групповухи с его собственными сыновьями? Афадель ведь сдержала обещание… И если сыновья Полуэльфа готовы были молчать (ну, если им позволят кое-что повторить), то был еще я, свидетель и соучастник!
— Так зачем мы тебе, Митрандир? Король наш Трандуил отправил нас в Ривенделл для сближения с братским народом эльфов Ривенделла и подлечиться.
Судя по взгляду Гэндальфа, он в это не поверил ни разу. В смысле, что лечение нам помогло.
— И это эльфы, дивный народ, — повторил он слова короля. — Откуда ж вы такие вылезли?
Я вовремя заткнул Афадели рот недоплетенным сандаликом.
— Позволь спросить — уточнил я, — ты находишь нас недостаточно или чрезмерно дивными?
Кажется, суть моей философии уловил только Радагаст. Он рассматривал мой сандалик.
— Я тоже такой хочу, — неожиданно сказал он, и Гэндальф чуть не разбил себе лоб собственным посохом.
— Я слыхал, вы умеете находить общий язык с пауками, — сказал он. Мы переглянулись и поняли, что король нас сдал. Или принц. Или Следопыт. В общем, какая-то местная сволочь.
— А друга моего Радагаста одолевают непонятные твари, ползущие с юга. Вот мы и хотели попросить вас о помощи.
При слове "твари" Афадель оживилась.
— Вы можете рассчитывать на нас, — сказала она так быстро, что я не успел рта раскрыть. И печально уронил недоплетенный сандалик. Опять монстры, приключения, завоевания, трофеи, как мне это надоело! Трофеи? О, трофеи — это хорошо.
Тут я подумал, что король наш занимается всем этим не первую тысячу лет с прежним энтузиазмом. Эх нам бы его энтузиазм! И его сокровищницу. Но я этого не говорил! Я громко думал.
Афадель, судя по всему, была согласна.
— А что за твари? — догадался я спросить.
— Пауки! — громко сказал Гэндальф шепотом. Радагаст закивал и руками изобразил паука-тварь.
— Да ну, это несерьезно, — махнула рукой Афадель и выполнила свой коронный трюк: повисла на толстом суку кверху ногами. И уже из этой позиции сказала Гэндальфу: — Пауки милейшие и добрейшие создания! Да, Хвандир?
— И щедрые, — добавил я не без намека.
— Мы тоже щедрые, — намекнул Гэндальф, а Радагаст снова закивал и показал нам из-под полы мухомор. Видимо, так он понимал щедрость.
— Это даже вот на таку-у-усенького паучка не тянет, — ответила Афадель, раскачиваясь, и показала размер.
В этот момент какой-то балрог рогатый принес накупавшегося Элронда. Спасибо, не на ручках.
— Что здесь происходит? — громко спросил он.
— Нас сманивают, о владыка! — сказала свисающая Афадель. — Деньгами соблазняют!