Дивный Мир Будущего #2
Шрифт:
Как и прежде, найти сюда дорогу не слишком просто. Пришлось пропетлять между громадных цехов и ангаров, пока наконец не появились знакомые декорации. Как ни странно, здорово помог маршрутизатор, хоть на встроенной карте конечная точка пути отображалась, как обычный элемент заводской застройки.
Внешне здесь мало что поменялось. Все так же пусто, все так же хмуро и серо. Высокие стены, уходящие к темным небесам; узкие длинные проходы между однотипными зданиями, похожими друг на друга, как братья; ощущение безлюдности и заброшенности.
Но меня гораздо больше заботит внутреннее
Осторожно делаю шаг через порог. Разглядываю стену: насколько помнится, где-то здесь, возле входа, располагался силовой щиток. Нахожу ящик на прежнем месте, но он оказывается практически пуст: ни пакетников, ни датчиков; от высоковольтной проводки не осталось и следа. Насколько возможно рассмотреть – электрика снята в спешке, без особого почтения и старания.
Останавливаюсь в нерешительности: фонаря у меня с собой нет, а лезть в полную темноту наощупь совершенно не хочется. Уйти? Да и что, собственно, я рассчитываю отыскать в явно заброшенном подвале? Какие-то следы, намеки на случившиеся неприятности. В конце концов – хочу попробовать узнать, где можно искать Сопротивление теперь, год спустя…
Ситуацию спасает внезапно заработавшее аварийное освещение. Стоит сделать шаг во тьму, как над головой раздается серия щелков, а потом, после нескольких неудачных попыток, загорается тусклый красноватый светильник. Настороженно смотрю на тлеющую лампу, мощности которой едва хватает, чтобы слегка раздвинуть скопившийся за долгое время мрак. Видимо, украли не все. Взяли то, что на виду: легко достать, безопасно вытащить. Самое монументальное решили не трогать.
Прохожу вдоль обшарпанных стен коридора. Сказать по правде, убежище и раньше не являлось образцом опрятности и чистоты, но в те времена здесь хотя бы чувствовалось присутствие человека. Теперь же явственно ощущается лишь запустение, разруха и давняя заброшенность. Каменные стены покрыты царапинами и выбоинами, с потолка свисают грязные лохмотья непонятной субстанции. Пол покрыт ровным слоем пыли, скопившимся как минимум за несколько месяцев. Изнутри наружу веет затхлым застоявшимся воздухом, где чувствуется хорошо различимый запах разложения.
Погруженная в полутьму гостиная встречает непривычной пустотой. Исчезло все: мебель, кухонный гарнитур, посуда, припасы. Комната пуста, если не считать за полезную нагрузку внушительную гору строительного мусора, скопившуюся в дальнем углу. При взгляде на царящую тут разруху появляется тяжелое гнетущее чувство безвозвратной утраты, вместе с предчувствием близкой беды.
Ступаю медленно и осторожно, опасаясь напороться на нечто опасное в не слишком-то ярком свете аварийных ламп. Оглянувшись, вижу хорошо заметную цепочку следов, остающихся после меня. По крайней мере, можно с уверенностью сказать, что за последнее время я первый, кто здесь шастал.
Захожу в спортзал: та же безрадостная картина. Вынесено все, до последнего винтика; а то, что невозможно взять – разрушено и испоганено. Нет ни тренажеров,
Одно за другим обхожу ранее жилые помещения. Увиденное отнюдь не поражает разнообразием: пустота, грязь, большие залежи мусора. Никаких следов прежних постояльцев, никаких признаков Сопротивления. Впрочем, отсутствуют и свидетельства борьбы. Кто бы не мародерствовал на базе, они не оставили ничего компрометирующего. Вандалы просто забрали все ценное, не особо заботясь о чистоте и порядке.
С тяжелым сердцем заглядываю в собственную комнату, но и здесь не вижу ничего особенного. Матрас, заменяющий мне кровать, исчез, так же, как и стол со стулом. Нет в помине и стеллажа с одеждой. Пожалуй, единственное, что напоминает о прошлом – наполовину порванный запыленный плакат, висящий на стене. В тусклом кроваво-красном свете на меня смотрит мужественная женщина с вытянутой вперед рукой, угрюмо выдвигающая одни и те же требования: «Народ безмо…» и «Сопро…». Остатки фраз утеряны вместе с клочком бумаги, сорванным чужой безжалостной рукой.
Заканчиваю беглый осмотр, уже понимая, что ничего важного здесь не осталось. Бессмысленно искать хоть какие-то знаки в царящем тут запустении и хаосе. Если Сопротивление и живо, то оно явно передислоцировались в какое-то другое, новое место. Как его отыскать? – вопрос остается открытым.
Прохожу в тускло освещенную гостиную, на прощанье оглядывая некогда вполне гостеприимную комнату. Вроде бы можно уходить, но нечто невнятное, какая-то незаметная странность мешает просто взять и ретироваться. Словно тело чует какую-то улику, хоть мозг еще и не распознал – какую.
Стоп. Чует! Именно так! Именно тяжелый затхлый запах не дает покоя! Кучи мусора и грязи никак не могут источать подобное амбре… Нос невольно морщится от резкой тошнотворной вони, свойственной для застоявшейся застарелой мочи.
Глава №3
Только теперь, подойдя ближе и внимательно вглядевшись, замечаю нечто чужеродное, примостившееся в мусорной куче. Полумрак почти целиком скрывает темное пятно, никак не походящее на окружающие отходы, но у меня почему-то появляется уверенность, что «это» – живое!
Предельно осторожно шагаю ближе, стараясь не закрывать спиной тусклый свет далекой лампы. В красноватых лучах пустая замусоренная комната кажется фантасмагорией ужаса, нагромождением хаотичных образов и форм. Будто где-то неподалеку расположился спуск в чистилище, а я нахожусь у парадного прохода.
Страха, в общем-то, нет; на душе – брезгливая оторопь и общая подавленность, навеянная мрачной атмосферой жуткого места. Убедившись, что непосредственной опасности нет, аккуратно раздвигаю нагромождение мусора носком кроссовка. Отбросив прочь пару досок и вонючий обрывок непонятной ткани, замираю, оторопело уставившись на открывшееся зрелище.