Дивный Мир Будущего
Шрифт:
Впрочем, Виктор Семенович слушает с таким видом, что я понимаю — ему и так все прекрасно известно. Мои потуги недоговорить — смешны, надежды перехитрить — обречены на заведомый провал. Пожилой глава Комитета знает гораздо больше, чем я, и о Сопротивлении, и о бандитах. Да и моя короткая жизнь, если уж на то пошло, отнюдь не тайна за семью печатями.
А слушает все это мужчина с одной лишь целью: оценить — кто я такой, и что из себя представляю. Ну и, может быть, чтобы чуть-чуть дополнить общую картину частными зарисовками.
Заканчиваю сбивчивый
— Ох, молодежь! — Виктор Семенович с тяжелым вздохом открывает глаза, — Да что ж вам все неймется-то?
Под устало-суровым взглядом чувствую себя мелкой незначительной сошкой, досаждающей писком небожителю. Мужчина — совесть не позволяет назвать его стариком! — трет лицо ладонями и продолжает сочувственно-осуждающе:
— Сопротивление! Подумать только… Против чего? Или против кого? Наслушались досужих бредней — и уже лезут на баррикады, не разобравшись толком ни в чем!
— Мы — против Системы! — не понимаю, откуда у меня взялись силы возражать.
— Что? — Виктор Семенович обескуражен, — Какой Системы, мальчик? Ты хоть знаешь, кто тобой управляет? Какова политическая прослойка? Кто лидер сектора? Круга? Ты не потрудился выяснить ничего! А тоже — можно сказать, оперативник!
Он презрительно фыркает, а мне действительно стыдно. Я ведь и в самом деле не потрудился. Не разобрался. Абсолютно ничего не знаю.
— Меритократия. Доктрина. Совет Архонтов. Для тебя ведь все это пустой звук, не так ли? — грустно улыбается собеседник, — Так ради чего ты сунул голову в петлю?
— Ради свободы, — отвечаю последнее, что приходит в голову, уже понимая, что сморожу очередную глупость.
— Да разве вам кто-то не дает свободы? — притворно удивляется Виктор Семенович, — Разве хоть к чему-то тебя принуждают? Хочешь — живи, как плесень, не делай абсолютно ничего! И все равно будешь иметь гарантированный стол и крышу над головой. Не устраивает — займись делом! Расти, развивайся, эволюционируй! И дорастешь до всего вот этого! — он обводит рукой убранство квартиры, — А может, кто знает, прыгнешь гораздо выше! Вот она — свобода! Разве не об этом мечтало человечество издревле? Никакого спроса! И каждому — по его делам!
Раздухарившись, мужчина слегка приподнялся в кресле; меня же, напротив, подобный напор придавил окончательно. Все, что успеваю сделать — бегло прочитать справку.
[Меритократия — форма правления, при которой власть достается наиболее способным представителям общества. При этом «способности» определяются путем многочисленных независимых тестов. Также меритократия подразумевает равенство изначальных возможностей.]
— И все это вы хотите разрушить? — Виктор Семенович заканчивает проникновенную речь, — Думаете — бам! — взорвать к чертовой матери! — и разом все станут счастливыми? Да не бывает так…
Он замолкает:
— Ладно, речь не об этом, — мужчина отворачивается, вновь заняв расслабленную позу.
Вслед за его взглядом уходит и небывалый напор, я вновь могу вздохнуть свободно. Мир уже не кажется столь однозначным, хотя аргументов «против» у меня так и не появилось.
— Ты здесь не затем, чтобы доносить на товарищей, — грустно улыбается Виктор Семенович, — В конце концов, Сопротивление — тоже часть Системы. Так же, как и банды, кстати говоря. Неужели не догадался?
Качаю головой. Догадался или нет — я просто не думал об этом!
— Невозможно построить равномерное сбалансированное общество, потому что в любой формации найдутся деграданты. Будут недовольные, отыщутся «борцы» — такие, как вы! — а есть еще и просто антисоциальные элементы. Такова уж природа человеческой цивилизации, никуда от нее не деться. Потому мы и позволяем существовать Кирку с его головорезами. Потому и не разгоняем пресловутое Сопротивление.
Ему невозможно не верить, да и смысл комитетчику врать? Наваливается грусть: ведь, получается, подпольная «борьба» Августа — всего лишь нелепая детская возня, о которой все давно известно, и которую терпят лишь из жалости. Печальное ощущение полнейшего бессилия и собственной никчемности.
— Да и то… Разве можно бороться с Системой, находясь внутри нее? Являясь, по сути, ее частью? Не самой лучшей, конечно, но все же — необходимой частью. Сопротивление, банды, прочие отбросы общества… Это же громоотвод! Механизм для сброса излишнего социального напряжения.
Хозяин дома говорит все тише, будто споря с самим собой. Я сижу, замерев на месте, почтительно ловлю каждое новое слово. Стараюсь запомнить все сказанное, думать и анализировать буду потом.
— Угрозу Системе можно создать, только выйдя за ее пределы, — задумчиво констатирует Виктор Семенович, — А это, как мы знаем, попросту невозможно!
Он вновь смотрит на меня, усталый взгляд выдает порцию сочувствия.
— Кто там у вас сейчас? Нэш? Надо же… Уж он-то все это должен понимать! Он ведь тоже из старичков, немногим меня младше. А я, как ни крути, недавно разменял третью сотню…
Нельзя сказать, что я сильно удивлен, чего-то подобного следовало ожидать. Чудеса геронтологии вкупе с бесконечным перерождением ведут напрямую к бессмертию. Однако же, цифра все равно впечатляет! Триста лет — это сильно!
— Ладно! — Виктор Семенович упруго встает, — Как я уже сказал, ты тут вовсе не ради Нэша. Играйтесь в игры, если так уж вам хочется! Сопротивляйтесь, боритесь, живите… Дело не в этом, а в тебе лично!
Мужчина проходит к небольшой тумбе, где ждет графин с водой. Ополовинив посуду, он продолжает.