Дизария и спасение трёх миров
Шрифт:
Элтон загнул её пополам и воткнул свой намазанный кремом член на всю длину в анус. Одуряющая боль пронзила женщину, она почувствовала, как разрывается изнутри и снаружи это до сих пор не тронутое отверстие. Диза дернулась и упёрлась руками в пол. Упасть ей не дали опять внимательные «коллеги», резко перехватившиеся и державшие её с боков за плечи. Макс надавил коленом на спину и подхватил волосы, и начал наматывать их на кулак так, чтобы голова её оказалась чуть запрокинута. Звездочки перед глазами, одуряющая боль, тошнота. Где же обморок?
Элтон вбивался, что казалось на член накрутятся кишки. «Как долго я себе это представлял… Скажи я первый здесь у тебя?» – шептал он сквозь ускользающее сознание.
Диза очнулась от удара чего-то холодного и мокрого в лицо. Она лежала в луже воды на твердой поверхности сцены. Макс крепко держал её за волосы и повернул лицом к себе: «Не думаешь же ты, что мы держали тебя по доброте душевной?» Он надавил на нижнюю губу, заставляя открыть рот. В глазах у Дизы плыли полупрозрачные мутные разводы. Через мгновение послышался звук расстёгивающейся ширинки и в рот протиснулся толстый член Макса, вызывая у женщины рвотные позывы. Макс зафиксировал рот рукой: «Только попробуй укусить, тварь!». Он сразу начал вбиваться с бешенным темпом, одной рукой все еще сжимая моток из ее волос. Дизе казалось, что голова просто оторвется и останется у него в руке.
Когда её попку подняли вверх, ставя её на колени, и пронзили чьим-то членом влагалище, сознание её уже существовало отдельно от неё. Будто уже не её истерзанного сфинктера касалось что-то холодное. Она не думала, что это. Она думала только о необходимости сохранить свою жизнь. Как-то выжить, чтобы уберечь от подобного своих девчонок. Не дать забрать их в приют, где подобное увы не было редкостью. Перед глазами стояли их каштановые локоны, изящные лица, и синие, как вечернее небо, глаза…
Она почувствовала, как рот освободился от одного члена и в него вклинился другой, лицо затекло, наверное, челюсть уже не сомкнется. Удар ногой под дых заставил лишь вздрогнуть, и забыться от новой порции боли. Вспышка сознания произошла от вылитой холодной воды, и Диза почувствовала, что лежит уже на спине, во влагалище вбивается даже не член, а какая-то палка. Во рту орудовали чьи-то пропахшие табаком пальцы, и хриплый прокуренный шепот сторожа, дяди Жоры доносился, как сквозь туман. «Наконец-то… Я так долго этого ждал. Жаль, что дружок мой уже ничего не может. А ведь во время твоего первого спектакля, он стоял. Я помню первые годы, я ещё мог кончать на твое фото на афишах, сколько мозолей знавала эта рука из-за тебя, сука.» Последний толчок был особенно сильным и видимо повредил что-то внутри… Диза опять потеряла сознание.
Очнулась от воспоминаний она, уже укладывая отмытую и распаренную Эльку на свою кровать. Женщина укутала дочь в мягкий плед и гладила по волосам. Слёзы стекали по щекам Дизы, её била мелкая дрожь. Элька подняла глаза на маму:
– Ну ты чего, мам? Не плачь, – она провела по щеке, стирая слезу. – Я даже испугаться не успела. Все в порядке.
Диза сфокусировалась на дочери и выдохнула, постепенно успокаивая дрожь. Это всё в прошлом. Она научилась с этим жить. Главное не допустить подобного по отношению к её детям.
Громко хлопнула входная дверь, и, пролетая холл, в спальню влетел Тимур. Он свалился у кровати на колени. Диза кинулась к нему, и когда сын поднял голову, увидела неестественно расширенные чёрные зрачки, из-за чего его голубые глаза стали почти чёрными, из носа стекала кровь.
– Они забрали её! Забрали Ари, – он схватился за голову. Было видно, что каждое слово приносит ему нестерпимую боль – ОНИ хотели, чтобы я забыл. Но я всё помню. Люди в белой униформе со значками личной стражи Аркона, увезли её в белом фургоне… – Тим шмыгнул носом кровавые сопли и потерял сознание.
Диза опустилась на пол рядом,
Она понимала, что скорее всего, Ари забрали в так называемый «приют чистых душ». По официальным данным, доступ к которым был у Дизарии по работе, в таких приютах собирали самых талантливых подростков, чтобы растить элиту управленцев и учёных. Однако, никто не знал наверняка. У подростков не было никаких свиданий с родными, никто ещё не возвращался из таких заведений за десять лет. А места управленцев и учёных все больше отдавались вальдам или лизоблюдам из гвардии. Ари была в опасности. Диза это чётко осознавала. В жизни её дочери включился обратный отсчёт. Боль в груди женщины разрасталась и становилась огромным колючим шаром, который пытался разорвать её изнутри.
Пульс Тима бился быстро, но без сбоев. Он просто потерял сознание. Диза продолжала вытирать кровь с его лица. Элька сидела на кровати, не в силах пошевелиться, нижняя губа тряслась от нервного напряжения.
Дизе было страшно, как же ей было страшно: за Ари, которая неизвестно где, за Эльку, которая рискует повторить её самый страшный кошмар, за Тима, который уже был почти мужчиной, и через каких-то полтора года рисковал оказаться на линии противостояния. Страх и боль пронзали тело иголками, растекались по венам, заставляли сердце, то сжиматься, пропуская удары, то бешено биться… Тревога и безысходность охватывали её, а может это была уже обречённость.
Тим всё также лежал у неё на коленях, она понимала, что это последствия борьбы с ментальным воздействием на него. И он может проспать несколько суток. Но если его завтра не будет в школе, могут понять, что он поборол воздействие и кому-то проговорился. Она рисковала потерять его быстрее, чем через полтора года.
Мысли путались, ей нужно было что-то сделать. Но паника сковала всё, даже мозг. Обняв Тима за голову, Дизария почему-то подняла глаза к небу, будто в поисках спасения. Что она хотела увидеть там сквозь пелену слёз!? Страх волнами расходился от неё в стороны, делая воздух гуще. Наверно такой концентрацией эмоций, она могла накормить целый нижний мир вальдов. Как же трудно быть сильной… Где спасение или просто выход?
Глава 4. Эврилим и миры
В следующее мгновение в пространстве стал проступать некий белый воздушный силуэт. Элька вскрикнула за спиной Дизы. Женщина же попыталась сфокусировать взгляд, и увидела мужчину в белом свитере, белых джоггерах, и белоснежных чистых высоких берцах на ногах. На ноги было смотреть удобнее всего, потому что Диза все ещё сидела на полу, обнимая Тима. На белые пушистые крылья за спиной она почти не обратила внимание. Ну глюк и глюк.
– Добрый день, леди. – произнес незнакомец. Диза подняла голову и попыталась рассмотреть его лицо. Оно не вязалось с общей белоснежной внешностью: смуглая кожа, узкое лицо, чёткие скулы, небольшой тонкий нос, глубоко посаженные глаза, яркие черные брови и черные волосы, с прядками, свисающими на глаза. Он был прекрасен настолько, насколько его вообще не должно было существовать.
– После того как меня последний раз называли леди, я стала донором вальда. Если вы понимаете, о чём я, то лучше не называйте меня так. – произнесла Диза, охрипшим от слёз голосом.
– Хорошо, больше не буду, – улыбнулся крылатый глюк, усаживаясь на пол рядом с ошалевшей женщиной. При этом крылья ему совсем не мешали. Диза вопросительно посмотрела на глюка.
– Меня зовут Михаэль, я эврилим. Наша раса проживает в верхнем мире, – его голос как будто впитывал или рассеивал поглотивший Дизарию страх и душевную боль.