Длань Одиночества
Шрифт:
Вокруг стояли обработанные плиты волевого камня, на которые были нанесены заветы Воли. Тщательно и аккуратно выбиты. Где-то письмена занимали все свободное пространство, где-то только поползли сверху вниз. Было очень светло, полусферические лампы на потолке зажигались и гасли, в неясной последовательности, словно передавая шифр.
Котожрица и Все вошли туда в сопровождении Неунывающего и какого-то обезьяноподобного механического существа. Этот робот увязался за ними, начиная с закрытого этажа-хранилища. Он был очень любопытен и постоянно пытался исследовать новые сущности
— Мы не вовремя? — спросила Котожрица, глядя на Волю расширившимися глазами.
— Мое техобслуживание не причина для того, чтобы откладывать беседу, — произнесла та, разбирая часть собственного бедра. Внутри обнаружились пятна ржавчины, выскочившие на поверхности стальных костей. Несколько проводов истерлись и пахли окалиной. И что-то мешало плавному ходу сустава.
— Пип-пуп, — поздоровался рукастый робот.
— Это Архивариус, — сказала Воля, пока Неунывающий старался оттеснить механизм от рыцаря-защитника. — Он занимается данными со всего Многомирья. Все, что добывают наши разведчики, он классифицирует и сортирует. Немаловероятно, что он уже знает вас, в той или иной степени. Да, Архивариус?
— Пи-ип, — отозвался робот. — Пи-пип.
Все смотрел на это существо с не меньшим любопытством.
— Какое поганище, — сказал он, отталкивая робота древком. — Кто создатель такого?
— Госпожа, — ответил Неунывающий. — Она, между прочим, тоже имеет двойственную натуру. Но вы нашли ее привлекательной, если, конечно, я правильно понял ваши слова.
Котожрица посмотрела на Все с веселым удивлением. Тот не смутился:
— Верно. Но госпожа ваша — именно то, чем кажется. Прекрасная дева из стали и плоти. Я никогда не думал о сочетании таком. Поэтому восхитился. А это — лишь из холодного железа тварь, которая нужна, чтобы запоминать. Но она кривляется как мартышка. Для чего? Вас пугает ее истинная сущность? Ее жизнь, не имеющая жизни ориентиров? Это обезьянья маска должна успокаивать? Но она усыпляет бдительность. Это неправильно. Вот что сказать хотел.
— П-ип, — выразился Архивариус. — Пип. Пип-пип. Пуп.
— Он говорит, что не сам выбрал такую манеру поведения, — перевела Воля с профессиональной бесстрастностью. — Великая Мать спроектировала его внутри себя таким образом, что б он был подвижным и мог быстро передвигаться между серверными шкафами и обслуживать их. Схожесть с определенным животным видом — просто совпадение, вызванное техническими характеристиками.
— Пип.
— Изображать обезьяну — это не его цель.
— Пип-пуп.
— Так что не надо видеть суслика там, где его нет.
Котожрица и Все переглянулись.
Воля, тем временем, выжгла всю ржавчину, поменяла провода и хорошенько смазала бедренный сустав. Она поставила внешнюю пластину на место и закрепила ее.
— Но, знаете, уважаемый Все, — кран развернул ее и поднес поближе к гостям, — я очень заинтересована вашим опытом и вашей точкой зрения. Мы с вами похожи. Создание нового — не единственное наше предназначение, но любимое ремесло. Возможно, мы сможем поговорить об этом позже. А пока, я хотела бы услышать подробный рассказ
Все ступил назад и чуть не споткнулся о раскладную скамью, которую успел поставить ловкий и бесшумный Архивариус.
Рассказ Котожрицы, иногда легкий, почти радостный, чаще давил ей на плечи. Отдельные периоды резали ее горло изнутри. Она рассказала, как Альфа подобрал ее в Теополисе, как они с Аппендиксом рассредоточились, как был найден человек. И как потерян.
Воля, тем временем, закончила обслуживание своего тела. Ее плечевой пояс аккуратно водрузили на место тонкие манипуляторы трона. Став одним целым, она высвободилась из фиксаторов и зажимов. А затем сошла по серебристым ступеням вниз, приняв от дрона легкую накидку красного цвета. Прикрыв хромированное тело, чтобы соблюсти приличия, она принялась задумчиво прохаживаться взад-вперед, проверяя ход ноги.
— Прискорбно, — сказала она в заключение. — Жертва была у вас в руках.
— При всем моем уважении, я прошу не говорить так о нем, — Котожрица встала со скамьи. — Он не жертва.
Замерев на полушаге, Стальная повернула голову, чуть удлинив шею.
— Прошу тебя объяснится, рыцарь-защитник.
— Он не жертва. Никас наш друг.
— Как это поможет нам остановить негатив? То, что он ваш друг? Он прибыл сюда с определенной целью, и должен выполнить свое предназначение. У него был договор с Девелом.
— Вы же понимаете, госпожа, что старый ритуал больше нам не поможет. Обстоятельства сильно изменились.
— Ничего не изменилось! — возразила Воля властно.
Она подошла вплотную к гостям. Все тоже встал, зачарованно глядя на гнев королевы.
— Ему нужно убить ее, и тогда Одиночество сменит хозяина. Цикл продолжится! Неважно где и как это произойдет. Одиночество не сможет устоять.
— Это… Это неправильно. Жестоко.
Воля отмахнулась, как от мухи.
— Жестоко, — повторила она. — Архивариус.
— Пип?
— Расскажи нам, что случилось с Теополисом.
Котожрица побелела, как молоко. Она вся сжалась, словно ее уже ударили, пробили насквозь. Уши прижались к голове. Глаза расширились и остекленели. Сейчас хватило бы легкого дуновения, чтобы развеять ее самообладание.
— Я бы почувствовала, — прошептала она. — Не может быть. Неужели я так далеко?
Все прижал ее к себе, ласково гладя по спине.
— Пип-пуп-пи-пип, — поведал Архивариус, выдержав паузу.
— Он еще стоит, — перевела Воля.
Жрица выдохнула, промокнув рукавом слезу.
— Но осажден со всех сторон! — громогласно продолжила Воля. — Чудеса Только Воздающего пока сдерживают Негатив. Но это не продлится долго. Тебе не кажется, рыцарь-защитник, что жестоко будет дать погибнуть всему, удовлетворив твою чуткую сострадательность и избавив человека от предназначения.
Ответа не последовало.
— Впрочем, — Воля смягчилась, — этот спор, в текущих обстоятельствах, бесполезная диалектика. Раз уж единственный шанс на спасение был потерян, мы будем сражаться насмерть. И сгинем с боем, омрачив ликование зла.