Длань Судьбы

Дроздова Александра

Длани Судьбы действительно видели нечто большее по своим картам. Но Марону всегда представлялось, что дар их распространялся на обычных людей и использовался в самых различных житейских проблемах, например, когда вспахивать поле или пора ли собирать урожай; найдет ли невеста жениха, а если найдет, то когда, и наоборот. Он и подумать не мог, что можно было использовать зрелую даму (даже если и меченную Судьбой) в расследовании, например, убийства. Но, к его глубокому сожалению, получалось, что именно это и происходило: кудрявая заноза с именем Лууна лезет в расследование опасного и крайне важного для Короны Ивалии дела.

Марон

был убежден, что Лууна не отцепится от него, пока не выполнит предназначение Судьбы. Предсказание было, действительно, многообещающим и тогда, в Пивной, оно во всю говорило, что пора было уносить оттуда ноги, чтобы, не дай все боги, кто-то понял, о чем ее слова. Длань Судьбы необходимо было выслушать в более уединенном месте.

От вынужденного положения, в которое его поставило божественное вмешательство, он испытывал смятение, а помимо этого чувства его обуревала злость. Боги не подсылают абы кого и просто так, а это означало, что Лууна будет участвовать во всем и, скорее всего, до самого конца. И это его бесило еще больше. Только он никак не мог понять, что так неоспоримо вызывало у него отторжение: невозможность действовать одному, как прежде, или конкретное участие кудрявой занозы.

Напугав Лууну до молчаливого следования его указаниям, он привел ее в свое временное служебное пристанище. Марон совсем не хотел с ней разговаривать, дабы не придушить этот кладезь цветной одежды. Он не хотел посвящать ее в дело, и уж тем более он не хотел, чтобы она перешла к действиям и узнала все сама, ведь стоило ей приступить к раскладу, как она моментально будет вовлечена в тайную игру.

Умышленно не обращая внимания на меченную Судьбой, хромой службист Короны приступил к заботе о своих верных друзьях – собаках, и пока он громыхал посудой, Лууна уснула прямо за столом. Меченная Судьбой, названная Мароном занозой, совсем не обратила внимание на шум, который он в бешенстве издавал.

Марону – взрослому вроде бы мужчине – стало невообразимо стыдно перед неповинной женщиной, которую он по собственным соображениям замучил, да еще и пытался по-детски поиздеваться и отомстить. Он невозможно тихо подкрался к спящей женщине, насколько это позволяла больная нога и постукивание трости, взял ее на руки и понес на единственную кровать в этом доме. Добраться до постели с ношей он точно сможет. Почувствовав женское тело на своих руках, он изумился: какая она подозрительно легкая и ладная, что ли… Это было очень странным для женщины в годах, но подробнее рассмотреть ее лицо мешали вездесущие кудряшки. Ощущение неправильности и несоответствия тела и внешнего облика его не покидало.

Марон уложил Лууну на свою кровать и только тогда получил возможность разглядеть лицо занозы, приведенной Судьбой. Он очень долго вглядывался в ее умиротворенное лицо, зато ему сразу стали понятны все неувязки действительности с личными ощущениями.

Что же, длани Судьбы оказались еще загадочнее, чем ему бы хотелось… На его кровати спала юная девушка, лицо ее было несомненно молодым и даже привлекательным, хотя совсем недавно на этом же лице были признаки почтенного возраста. Ресницы молодой девы легонько подрагивали, подтверждая ее глубокий сон, губы были бледны, выдавая ее переутомление, а уголки рта были опущены, что явно говорило не о самых лучших снах. Одни кудри остались все такими же седыми, доказывая, что зрелая дама все-таки была, и ему ничего не привиделось.

Похоже, Марон знал о меченных Судьбой

преступно мало, и это стоило исправить в кратчайшие сроки. Он уверен, что когда Лууна проснется, то будет прежней, седовласой женщиной. Марон решил не раскрывать, что случайно узнал небольшую тайну девушки, по крайне мере, пока. Но узнать больше об этом не помешало бы.

Быстро начиркав карандашом запрос на маленькой бумажке из своего блокнота, он крайне медленно провел над клочком бумаги рукой. По мере движения его ладони бумага начала тлеть и прямо на глазах сгорать, исчезая и не оставляя за собой ни единого следа. По ненавистному ожогу Марона скатилась капелька пота, кажется, на сегодня с него было достаточно. Небрежно утерев лицо костюмной тканью, он отправился в душ, оставляя на кровати спящую божественную занозу, вонзившуюся в его дело. Вопрос он задал, и ему оставалось только ждать ответа. Он его несомненно дождется.

Этот день был тяжелым и нетривиальным. Завтра предстояло приступить к расследованию, а ему еще нужно было обдумать такую малость, как то, где бросить свое бренное, уставшее тело. Все его идеи омрачала больная конечность. Так и не определившись, он вышел из ванной комнаты и аккуратно устроился с самого края кровати, не тревожа свалившуюся на него у храма соседку. Марон удобнее уложил свою больную ногу, да так и заснул, размышляя о том, что вставать придется до отвратительного рано, дабы сохранить свое ночное присутствие рядом с юной девушкой в секрете.

… Креолис… В гостях у Марона… Лууна…

Неловко пригладив топорщащиеся во все стороны белые кудряшки и поправив ужасно мятую юбку и рубашку, я почувствовала себя жутко неопрятной и ни капельки не выспавшейся. Перед сном никто и не додумался даже снять с меня ботинки, а спать в уличной обуви не удобно! Спала я, конечно, как убитая, но прилива сил после такого сна я не ощутила, и настроение у меня было соответствующее.

На скромную кухню я пришла поникшей, в ожидании очередного подвоха. Нельзя было ожидать чего-то хорошего от человека, который так рьяно меня запугивал, но, надо дать ему должное, кровать свою уступил, пожалел меня и даже не разбудил. Подвоха я не находила, зато нашла Марона. Он снова хозяйничал у плиты, отставив свою трость в сторону. Алсо и Дипер наблюдали за своим хозяином со своей громадной лежанки.

Одет был Марон в очередной новомодной расцветки костюм, в этот раз мой глаз не радовала голубая клетка. Мое настроение упало еще немного. Не любила я современную моду – и все тут.

Вчера мне было некогда рассматривать мужчину более внимательно, зато сейчас я очень подробно рассмотрела его лысую голову, кошмарный шрам на левой верхней половине лица, щетину, которая стала более явной со вчерашнего дня. В какую же передрягу попал этот человек? И хочу ли я это знать на самом деле?

– Доброе утро! – поприветствовал меня мужчина с улыбкой маньяка.

Однако он ловко разложил по тарелкам еще шкварчащую яичницу с ароматными колбасками, а добавок еще мелко нашинковал зелень и посыпал сверху обе порции.

– Доброе утро… – угрюмо произнесла я, наблюдая за ошеломляющими меня действиями Марона.

Оказывается, разбойничьего вида хам готовил ничуть не хуже поваров. Мог бы еще вчера вкусно накормить ужином, а не водить зрелую даму по сомнительным заведениям.

– Почему хмуришься? – спросил Марон, выставляя на стол только одну тарелку для меня.