Длинная Серебряная Ложка
Шрифт:
А внизу, легкие и невесомые, как нимфы сотканные из лунного света, шли две девушки. Но странным был даже не их ночной променад, потому что нельзя же осуждать девиц за то, что они вышли подышать свежим воздухом? Странной была стремянка, которую они волокли из сарая. Хотя нет, стремянка тоже была обычная — деревянная и не особенно устойчивая.
Они подтащили ее к стене и задумчиво уставились на получившуюся композицию.
— Ну что, полезай, Эвике, — неуверенно проговорила темноволосая, хотя, как доказал д'Артаньян, ночью все кошки серы.
— Только после вас,
Они вновь посмотрели вверх.
— Может, не надо?
— Но это была ваша идея, — резонно заметила вторая девушка. — К тому же, у нас есть Цель.
— А, ну да, точно, Цель. А ты уверена, что Цель стоит того, чтобы столкнуться с этим сумасшедшим?
— Почему сумасшедшим? Мы его даже не видели!
— Ты всерьез считаешь человека, который приехал в замок перед Балом, здравомыслящим? Быть может, он называет себя Наполеоном или слушает, что ему нашептывают черти, или читает Карла Маркса, или…
— Он приехал с запада, — серьезно сказала Эвике.
— С запада… И?
— Она тоже уехала на запад! Возможно, он знает, где Она, и может помочь найти Ее.
Гизела решила не уточнять, что Запад — это не название соседней деревни, и что Она может быть как в Будапеште, так и в Брюсселе. А это отчасти затрудняет поиски. Расширяет, так сказать, их диапазон. Вплоть до Североамериканских Штатов.
— Хорошо, — согласилась она. — В конце концов, мы всегда сможем использовать его… для иных целей.
Девушки решительно полезли вверх, стараясь не наступать при этом на длинные подолы платьев, совершенно не предназначенных для таких упражнений.
* * *
«Когда я наконец сорвал голос от криков и отбил кулаки о дубовую дверь,» — написал Уолтер впоследствии, « Я заполз в кровать и заснул. Да, заснул, я знаю точно, но вот проснулся ли потом? Или же это было продолжением сна, но таким реальным, что становилось только страшнее? Сначала я услышал тихие голоса, доносившиеся снаружи. Они были похожи на звон серебряных колокольчиков или весенний ручеек, журчащий высоко в горах… но все же это были голоса. Как бы я не прислушивался, я не смог разобрать ни слова. Вскоре голоса стихли, но я уже не мог унять бешено стучащее сердце и вздрагивал от каждого звука. Я хотел подойти к окну и посмотреть, что же происходит, но неведомая сила будто приковала меня к постели.»
И тут появились они. Хотя нет, сначала появились голоса и Уолтер разобрал слова «щеколда» и «ах-черт-застряла,» но потом они тоже появились. Вместе с лунным светом и прохладным ночным воздухом они вплыли в комнату, и ему почудилось, будто их ноги не касались пола. Правда, ему многое могло почудиться, потому что глаза он почти не открывал, стараясь одновременно прикинуться спящим, нащупать под подушкой распятие и наблюдать за девушками.
А они разглядывали его, о чем-то перешептываясь.
— Идите, вы первая, — произнесла та девушка, которая стояла чуть позади. В приглушенном свете ее волосы отливали темным золотом, а тени так падали на лицо, что придавали ему лукавое выражение.
Другая была ее полной противоположностью. Худенькая, с бледной кожей, ярко-очерченными алыми губами и в легком белом платье, она казалась пришелицей из потустороннего мира.
— Он спит. Он так мил, — улыбнулась она, и белоснежные зубки опасно блеснули. — Стоит ли будить его?
Девушка наклонилась над ним и помахала рукой перед закрытыми глазами. Уолтер прикинулся трупом.
— Нет, ведь мы пришли не за этим.
Рыжеволосая красавица деловито прошлась по комнате и остановилась около кровати, где лежал его растерзанный саквояж. Повисла тишина, и Уолтер осмелился приоткрыть глаз. Один. Незаметно. К немалому его удивлению, девушки не обратили на него ни малейшего внимания — они были всецело поглощены изучением его вещей.
— Ох, сколько всего! — восхищалась рыжеволосая. — И костюм неплохой, явно не у старьевщика покупал.
— Вот документы! Смотри… Англия!
— Это где?
— Это далеко.
— Человек, приехавший издалека, наверняка богат!
— А значит…
Что это означало, Уолтер так и не успел узнать, потому что следующие события произошли практически одновременно. Дверь его комнаты распахнулись и голос, принадлежащий графу (а путем логических умозаключений Уолтер предположил, что и сам граф был неподалеку), грозно выкрикнул:
— Прочь! Прочь от него!
Девушки разом ойкнули, и та, что с интересом изучала его документы, постаралась незаметно закрыть саквояж и запихнуть его под кровать, но не успела.
— Не смейте приближаться к нему! — гремел хозяин замка.
Уолтер все еще притворялся спящим, но готов был поспорить, что лицо графа перекошено от гнева, а глаза полыхают адским пламенем. Одна из девушек вскрикнула — должно быть, вампир схватил ее за руку и потащил вон из комнаты. Вторая последовала за ними, захлопнув дверь с такой силой, что с потолка посыпалась штукатурка. Пробудившаяся моль в панике заметалась по комнате.
Они не ушли далеко. Даже через стену юноша расслышал, как бушевал хозяин — то громко кричал, а то и вовсе зловеще шипел. Англичанин невольно пожалел бедняжек. С какими бы противоестественными целями они не проникли в его спальню, а все же не заслуживали той страшной кары, которую, безусловно, придумает для них вампир. Уолтер уже представил бедняжек в подземелье, обнаженных и в кандалах, а так же графа, который нависает над ними с бичом. Даже суккуб не вынесет такого обращения. А в том, что его навестили два суккуба, Уолтер давно уже не сомневался.
Терзаемый любопытством, мистер Стивенс приблизился к двери и прислушался.
— Я же запретил заходить сюда!
— Мы всего лишь хотели… — дальше девица перешла на шепот, и он не смог разобрать, чего же от него хотели инфернальные создания. Но уж наверняка не писать стихи в альбом.
— Вот именно, раз он живет здесь, должна же от него быть хоть какая-то польза, — вступила другая девушка. Кажется та, что с рыжими волосами.
— Этот человек — мой гость. Я запрещаю вам даже помышлять о том, чтобы… — опять тихо.