Длинная тень
Шрифт:
– Это было на то Рождество, когда я только что родила. Надо думать, что мне следует быть благодарной тебе за то, что хотя бы рожала не одна – ты дождался его появления на свет. Когда наш малыш умер, ты был с ней в Лондоне. И потом тоже...
– О, Кэти!.. – безнадежно сказал Кит, протягивая к жене руки.
– Нет, – отпрянула она и спокойно взглянула на Аннунсиату. – Всю свою жизнь, – начала она медленно, – всю свою жизнь ты получала все, что хотела. Все мужчины должны были принадлежать только тебе. На вечеринках нашей молодости все они должны были падать к твоим ногам, даже те, которые тебе не нравились,
Кэти прикрыла глаза, словно с трудом сдерживая боль, и очень тихим, ясным, хотя и слегка дрогнувшим голосом произнесла:
– Будь ты проклята.
Никто не вымолвил ни слова. Кэти повернулась и вышла, серая, поникшая, но даже в такой момент не утратившая достоинства. Кит пошел следом, пряча глаза. Ральф и Аннунсиата остались одни. Очень долго они не смели нарушить молчание. Аннунсиата, прямая, как струна, не двинулась с места, глядя прямо перед собой, как часовой на посту. Сердце Ральфа сжалось. Спустя некоторое время она повернулась к нему, посмотрела прямо в глаза и спокойно сказала:
– Мне очень стыдно. И все же...
– И все же?
– Она обвинила меня. Не Кита. Никто никогда не обвиняет Кита. Почему?
Ральф не мог ответить на этот вопрос. Он был непонятен. Ему полагалось злиться на жену, но сейчас он испытывал только жалость. В мозгу возник образ раненого орла, и Ральф не понимал почему.
– Ты ненавидишь меня, Ральф? – спросила она наконец.
Он широко раскрыл глаза – на ее лице были слезы! Ральф не мог припомнить, когда в последний раз видел жену плачущей. Он отрицательно покачал головой, собираясь ответить, но слова застряли в горле.
– Ради Бога... – начала она, но так и не смогла закончить фразу.
Он встретил взгляд Аннунсиаты и неуверенно шагнул в ее сторону.
– Мне кажется, – медленно начал он, – нам есть что простить друг другу.
Глава 13
В декабре 1680 года Англию посетил принц Джордж Луи Ганноверский с целью найти подходящую партию для женитьбы. Он был старшим сыном сестры принца Руперта Софии, которая вышла замуж за курфюрста Ганновера, и, хотя официальных сообщений не было, все понимали, что он приехал посмотреть на принцессу Анну, которой вот-вот исполнится шестнадцать лет, – она давно была готова к замужеству.
Принцесса Анна снова находилась при дворе. Хьюго и Каролин тоже были здесь, а Аннунсиата с Ральфом проводили Рождество в Виндзоре с принцем Рупертом. Поэтому, когда молодой принц решил съездить в Виндзор навестить дядю, у Хьюго появилась возможность поехать с ним, чтобы повидать мать.
Хьюго застал Аннунсиату расстроенной болезнью ног принца Руперта, время от времени беспокоившей его.
– Его здоровье уже не то, – сказала она Хьюго, как только мать с сыном обменялись приветствиями. – Принц настроен оптимистично, как и всегда, но болезнь постоянно возвращается, а кроме того, он очень страдает от сильных головных болей.
– Не волнуйтесь, мама! – попытался успокоить
– Надеюсь, ты прав.
Ральф счел необходимым поменять предмет разговора.
– Как тебе понравился принц Джордж, Хьюго? Мы еще не знакомы с ним, хотя, по слухам, он очень нравится своему дяде. Это говорит в его пользу.
Хьюго усмехнулся.
– О Боже! Я еще никогда в жизни не видел, чтобы к приему высоких гостей готовились так плохо. Когда он прибыл в Гринвич, казалось, что о его визите никто не знает – не подготовили ни помещения, ни приветственной комиссии.
– Да, мы уже знаем, – сказала Аннунсиата, – он написал принцу Руперту, прося помощи. Мне показалось, что принц полагает, будто кто-то в Уайтхолле сделал это специально.
– Неудивительно, – сказал Хьюго. – Я вообще ума не приложу, как там хоть что-то делается. А король стал очень скрытным: я так и не понял, знал ли он о приезде принца Джорджа. Получив письмо от Руперта, он послал курьера в Гринвич с приказом, чтобы принца Джорджа разместили в Уайтхолле. Заказал для него апартаменты и ушел играть в теннис.
– Какой он? – спросила Аннунсиата. – Ты так нам и не сказал.
– Ну, я-то общался с ним недолго, но Арабелле он не нравится. Она сказала, что когда он увидел принцессу Анну, его лицо вытянулось на несколько дюймов. Принцесса испугалась до смерти. Джордж не джентльмен; я точно знаю, что он хороший солдат, но уж слишком неотесан. Ара говорит, что принцесса Анна никогда не простит его. Он едва взглянул на нее и тут же прервал визит.
Хьюго на минуту задумался.
– Он красив? – поинтересовалась Аннунсиата. Хьюго, посмотрел на жену.
– Спроси лучше Каролин, откуда мне знать, кого женщины считают красивыми.
Но Каролин только фыркнула и не ответила. Аннунсиата поняла, что Хьюго дразнит ее и та никогда не знает, серьезен он или нет.
– Ну ладно. Завтра мы сами увидим его, – сказал Ральф. – Принц Руперт настаивает на том, чтобы мы развлекали его племянника, потому что сам он прикован к постели. Поэтому нам предстоит показать принцу Джорджу наши края и поохотиться с ним.
Аннунсиата получила ответ на свой вопрос следующим утром, когда большая кавалькада собралась выезжать на охоту. Принц Джордж не был красавцем – невысокий, коренастый, с выправкой солдата, с жидкими блеклыми волосами; лицо из-за тусклых глаз казалось сумрачным. Он напомнил Аннунсиате треску, а тонкогубый широкий рот придавал ему сходство с лягушкой.
– Смесь лягушки с треской и далеко не джентльмен! – констатировала она. – Неудивительно, что принц не понравился Анне. Он, наверное, пошел в отца. В нем абсолютно ничего нет от Руперта.
Хьюго, проведя чудесный вечер в компании матери, теперь должен был возглавлять кавалькаду вместе с принцем Джорджем и другими джентльменами, оставляя жену плестись в хвосте с остальными дамами. Аннунсиата восседала на новом жеребце, подаренном Ральфом, которого он вырастил специально для нее. Она очень радовалась тому, что на сей раз ей не пришлось возглавлять кавалькаду. Вскоре к ней присоединился Ральф, отстав от мужчин, и поехал рядом, бок о бок, улыбаясь, явно пребывая в хорошем расположении духа.