Длинные руки нейтралитета
Шрифт:
– А ты заметил, Владим Николаич: наш Горыныч-то гневен сделался.
Семаков и сам сделал тот же вывод, но спросил:
– С чего так решил?
– Когда я рассказал, как в мальца стреляли, глаза у него стали такие... ну как если человек прицеливается, понимаешь?
– И я тоже подумал, что наш дракон в ярости. Они с мальчонкой вроде как в друзьях были. Правда, я не по глазам, а по голосу догадался.
– ?
–
– Ну и слух у тебя! Музыке, небось, учился?
– Было дело. Да только способностей у меня оказалось мало, - поскромничал моряк.
Лейтенант Мешков на следующий день был занят на дипломатическом фронте - передавал тело убитого англичанина его соратникам. При этом князь на безукоризненном английском объяснил, что 'этот джентльмен был убит после того, как стрелял в безоружного русского мальчика восьми лет и ранил его'. Принимавшая сторона никак не отреагировала на этот пассаж.
Костю отвезли в госпиталь. В тот момент дежурил фон Каде. С ним объяснялся лично капитан второго ранга Семаков.
– Видите ли, в этого мальчика английский кавалерист стрелял картечью. Разумеется, этого господина наши стрелки убили. Поблизости случился коллега Марьи Захаровны, но за излечение он даже не брался; его умений хватило лишь на то, чтобы поддержать жизнь пациента. Так что мы сейчас съездим за госпожой доктором.
Мариэла сразу же согласилась наведаться в госпиталь и посмотреть пациента.
Выводы последовали быстро:
– Сегодня я ничего не стану править: мне еще восстанавливаться. Конструкты, установленные моим коллегой, простоят еще сутки. Завтра с утра над ними поработаю. Заодно завтра я хочу узнать о происхождении этого ранения. Ни о чем подобном мне не рассказывали. Лечение обойдется в двадцать рублей, потребуются четыре дня.
– Деньги вам передадут.
Глава 9
У командира была задача потруднее. Он по описанию и со слов соседей нашел дом Елены Киприановой.
Дверь открыла девушка не вполне определенного возраста. Ей вполне могло быть как тринадцать, так и шестнадцать. Моряк успел подумать, что острые черты лица и чуть длинноватый нос достались от отца, а вот светлые волосы и глаза явно были материнским наследством. Завидев незнакомца в военно-морском мундире, она ахнула:
– Костенька?!
– Он жив и сейчас в госпитале. В него стрелял англичанин, но доктор Мария Захаровна пообещала, что через пять дней здоровым выйдет. Матушка дома?
– Работать
– Да, вот еды малость, - Семаков извлек из сумы аккуратно завернутые в чистые тряпицы стопку морских сухарей и шматочек сала.
– Это все собрала команда.
– Благодарствуйте.
Девушка явно не знала, что сказать, но капитан второго ранга перехватил инициативу.
– Меня зовут Владимир Николаевич Семаков, я командую кораблем 'Морской дракон'. Костя пробирался к одном моряку продать фигурки дракона, англичанин его заметил и стрельнул из ружья. Мои матросы подхватили мальца - и в госпиталь.
– Что ж англичанин?
– Пулей его успокоили, - последовал жесткий ответ.
– Больше уж никогда не будет по безоружным стрелять... А тебя как зовут?
– Крещена Натальей, папа звал Атя...
– вздох.
Беседа продлилась недолго. Семаков ушел со смутным ощущением, что надо что-то делать и с мальчонкой, и с его семьей, и осталось лишь прикинуть: что именно. Но уже поблизости от причала кое-какой план начал вырисовываться.
На этот раз ошибки не было: к рассвету пушкари неприятеля были уже в готовности. Дистанция была не из малых: сажен четыреста, но и цель была не из крохотных.
Небо только-только рассветлелось. Подносчики шепотом ругали промозглый ветер, хотя все до единого прекрасно знали, что в ходе дела согреются своим паром: очень уж нелегкой была работа по перекидыванию двухпудовых гранат.
Лейтенант Беккер не преминул заметить командиру батареи:
– Иван Андреевич, нам надо с поручиком Боголеповым наблюдать попадания.
Про себя Шёберг отметил заметный немецкий акцент в сочетании с правильностью русской грамматики.
– Правильно мыслите, Петр Христианович. Займите позицию вон у того угла, да не высовывайтесь особо. Защитникам редутов вы живыми понадобитесь.
Все это было сказано так, что ни один слушатель, включая матросов, не усомнился бы в истинно скандинавском хладнокровии командира батареи. На самом же деле мичман еще как волновался.
Накануне у него был разговор с генералом Хрулевым.
– Ваше превосходительство, осмелюсь доложить, что наши гранатометы сами способны подавить артиллерийские позиции неприятеля. Нам понадобится помощь орудий люнета, если начнется пешая или кавалерийская атака. К сожалению, предвижу нехватку гранат. По расчету нам на полную обработку артиллерийских позиций только-только хватит.
– Беретесь подавить неприятельские батареи? Вы так уверены, мичман, в мощи гранатометов?