Для фортепиано соло. Новеллы
Шрифт:
— Он, разумеется, прав, — отвечала Ирен. — Мароль всегда прав. Делай то, что он говорит. Но все-таки оставь немного времени и для меня.
— Мне бы хотелось все время быть с тобой — нежно сказал он. — Ты и сама это знаешь. Только вот Мароль…
— Делай то, что он говорит.
Наследующем сеансе Раймон признался доктору Маролю, что в Париже он вращается только в кругу очень скучных деловых людей.
— А знакомые Ирен?
— Вы же знаете, что она все больше и больше уединяется
— Что ж, — сказал Мароль, — я займусь этим и познакомлю вас с молодыми очаровательными семейными парами, которые развлекут и разбудят вас. Кстати, Ирен может прийти с вами. Я не хочу отдалять вас от нее… Нет, нет и нет! Я просто хочу, чтобы вы не замыкались друг на друге, чтобы вы не упивались своим одиночеством, увязая в своих угрызениях и сомнениях.
Ирен же он объявил:
— Я теперь хорошо знаю вашего Раймона и обещаю, что в тот день, когда вы поженитесь, между вами будет идеальное семейное согласие.
Доктор организовал маленький ужин на шесть персон: он сам, его жена Одетта, Ванда Неджанин, еще одна молодая русская, спасенная им от отчаяния, и пианист Розенкранц, влюбленный в Ванду. Последний, пребывавший в крайне веселом расположении духа, стал звездой вечеринки. Превосходный имитатор, он последовательно изобразил яростные выкрики своего импресарио, страстные признания своих почитателей, особенности игры своих коллег. По просьбе Одетты Мароль, он сел за пианино и исполнил музыкальные пародии на Вагнера, Дебюсси, Шопена. Когда поздно вечером все разошлись, Раймон сказал Ирен:
— Она очень красива, жена Мароля.
Ирен сделала гримаску:
— Она скорее мила, чем красива… Нет, я считаю красавицей Ванду с ее дикарским и неукротимым нравом…
— Возможно, но она никого не видит, кроме Розенкранца. Смотрит на него с глупым видом, разинув рот. А вот Одетта Мароль замечает существование других людей… Мне нравятся ее короткие кудрявые волосы… и еще она хорошо сложена.
— С чего ты взял?
— На ней было очень открытое платье… Счастливец Мароль!
— О нет! — возразила Ирен. — Счастливица Одетта! Ей повезло заполучить такого мужа, которому она недостойна завязывать шнурки на ботинках.
— Как ты строга! — заметил Раймон. — Мне она совсем не кажется дурой.
— Она даже рта не раскрыла.
— Никто не раскрыл рта… Ни ты, ни она, ни я, ни один из нас… Это было невозможно, ведь все время говорил только Розенкранц.
— Да и нужды не было, — сказала Ирен. — Розенкранц такой забавный.
— Он тебе нравится? — спросил Раймон.
— Да, — ответила она. — Если быть откровенной, мужчины такого типа опасны для меня. Но у него нет
На следующей неделе Раймон, в свою очередь, пригласил Маролей, но в последний момент Одетта пришла одна, так как доктора вызвали на консультацию. Одетта Мароль вступила в оживленный разговор с Раймоном. У них обнаружилась общая страсть — охота. Ирен поначалу забавлялась, но затем быстро утомилась, слушая бесконечные рассказы о зайцах и куропатках, оленях и кабанах.
— Не думала, что ты такой любитель пострелять, — сказала она Раймону, когда они оказались вдвоем в машине.
— Ты меня плохо знаешь, — ответил он. — Когда я каждое воскресенье проводил за городом, моим единственным развлечением была охота.
— Ты более спортивен, чем я думала.
— Да, я человек спортивный. Почему бы мне не быть спортивным? — спросил немного уязвленный Раймон.
— Не знаю. У тебя неспортивное тело.
— Ты бы удивилась моей выносливости, — сказал он. — В полку я изумлял всех моих товарищей. Я гораздо сильнее, чем выгляжу.
— Возможно, — согласилась Ирен. — Я бы никогда в это не поверила. Но раз ты говоришь…
Раймон по-прежнему посещал Мароля каждый вторник. Через полгода доктор сказал Ирен:
— Мне кажется, наш друг на верном пути.
— О, конечно! — ответила она. — Он преобразился совершенно невероятным образом. Знаете ли вы, что он становится властным, требовательным, придирчивым? Малыш Раймон, с которым я делала все, что хотела… Вы мне его возвращаете почти агрессивным.
— Разве не этого вы хотели? — спросил Мароль. — Мужчина по определению должен иметь толику агрессивности. Иначе жизнь его раздавит. Вы сами добились гораздо большего успеха, когда стали агрессивной.
— Да, — неохотно признала она. — Но есть границы, которые не следует переступать… Теперь мы с Раймоном порой конфликтуем… Вчера у нас вышла ссора, в которой он выглядел просто гнусно… кроме того, его агрессивность проявляется иногда в смешной форме. Раймон, само воплощение скромности, внезапно почувствовал себя неотразимым… Я не шучу: он полагает, что все женщины интересуются им, и он не стесняется волочиться за ними.
— Успешно?
— Не знаю, — сказала она. — Одновременно он стал очень скрытен.
После паузы она небрежно спросила:
— Вы с Одеттой по-прежнему берете его с собой?
— Что за вопрос! — с удивлением ответил Мароль. — Я бы предупредил вас… Нет, он получил необходимый импульс и обходится теперь собственными средствами… Впрочем, я считаю, что ему больше не нужна моя помощь. Я завершил его преображение, как вы и желали. Вам остается только довести дело до развязки.