Для победы
Шрифт:
– Так кто же предложил устраивать поединок на Марсе, мы или они? Теперь-то можно сказать?
Ответил малозаметный политик (тот самый, с того первого заседания):
– Инициатива была нашей. Однако соперники легко согласились. Какое это имеет значение?
– Раз легко согласились, значит, использовать сверхискина с самого начала предполагали обе стороны.
– Вы полагаете?
– недоброжелательно спросил военный, интендант ВВС.
– А иначе зачем на Марс переться?
– Чтобы никто не мог помочь своему роботу...
–
– Это официальная версия. Однако поединок на Марсе очень логичен, если роботами управляют сверхискины. Подальше от земных компьютеров, чтобы не подключились сетям. И на дне гравитационного колодца, в открытом космосе рискованно, слишком много путей открыто. И чтобы за поединком можно было наблюдать в подробностях, а у Марса прозрачная атмосфера и немало спутников наблюдения. Еще подходят Ганимед и Каллисто, но они далековато. И мало исследованы, вдруг там есть что-то ценное? А Марс не жалко. Еще одна причина его выбрать, кстати.
Малозаметный политик красноречиво взглянул на большой панорамный экран, где красовался Марс во всей буро-оранжевой огромности и необъятности. А на запад от станции как раз появился над верхней границей зыбкой розовой атмосферы зеленый маркер, обозначающий контейнер с "Дэвом" - боевым роботом, для которого кодер и создал сверхискина. Контейнер с "Лоа", роботом соперников, был за горизонтом. Точка, которую не найдешь без маркера, действительно не смотрелась рядом с планетой, не мог робот, даже сверхразумный, даже два таких робота, сотворить нечто, из-за чего придется жалеть Марс.
А вот держать сверхискинов подальше от сетей очень логично.
Появился второй маркер, красный. Это "Лоа". Сейчас начнется.
Поединок решено было проводить над Амазонией - достаточно близко к экватору, поверхность достаточно однородная, наблюдать удобно.
За тем, как буксировщики зацепили контейнеры, оттащили их в атмосферу и там отпустили на парашютах, "Большой зал" наблюдал молча и все больше нервничая.
"Лоа" высвободился из контейнера первым и тут же уверенно устремился на восток, где спускался контейнер с "Дэвом". Перехватил инициативу? Забеспокоились даже политики.
Все синхронно взялись за планшеты, чтобы рассмотреть "Лоа" крупным планом. И сразу поняли, что роботы внешне похожи: слегка приплюснутые темно-серые самолеты с очень длинными и очень широкими серповидными крыльями. Авиационный инженер наложил изображения и сообщил:
– Одинаковые. До сантиметра. Если не до микрона.
"Дэв" покинул контейнер на пару километров ниже, чем "Лоа" и рванул свечой вверх.
– Хочет получить преимущество в высоте, - удовлетворенно комментировал военный-подводник.
– А распаковался вторым потому, что решил дать противнику сделать первый ход и обозначить намерения.
Ученые, инженеры и кодер бросили на подводника одинаковые странные взгляды. Кодер пожал плечами:
– Логично. Но это сверхразум,
– Даже для сверхразума дважды два четыре, - осторожно вставил инженер-оружейник.
– Не обязательно, - возразил ученый-ареолог.
– Почему они одинаковые?
– рассуждал авиаинженер.
– На конвергенцию не спишешь, слишком велико совпадение.
– Кто у кого украл разработки?
– спросил напрямую кодер.
– Похоже, что друг у друга, - задумчиво протянул интендант ВВС.
– Мы действительно позаимствовали у соперников кое-что интересное. Похоже, что соперники у нас тоже.
Он неторопливо, изображая равнодушие, оглядывался - фиксировал реакцию присутствующих, на случай если кто-то из них шпион и выдаст себя. Натыкался на враждебные взгляды.
Тем временем "Дэв" достиг "потолка" и повернул на запад, а "Лоа" сначала летел не только на восток, но и вверх, потом только на восток. "Потолки" у роботов тоже почти одинаковые, если "Лоа" не хитрит.
– Сейчас сойдутся, - почти спокойно сказал военный-ракетчик.
Но они не сошлись, оба повернули налево.
– Они видят друг друга?
– беспокоился оружейник.
– Что там за рельеф?
– Не видят, - хрипловато ответил ареолог.
– Сейчас увидят...
И тут роботы обменялись выстрелами: сверкнули две тонких раскаленных паутинки лазерных лучей. Одновременно, с точностью до микросекунды, как чуть позже установили ученые. Оба промахнулись, точнее, и "Дэв", и "Лоа" сумели уйти с линии огня.
И рванули на форсаже в противоположных направлениях.
Руководитель проекта "Дэв" вскочил и перепуганно выкрикнул:
– Что случилось?!
За все время работы над "Дэвом" этого невысокого лысого толстячка было не видно, не слышно, он в основном подписывал бумаги, совещания предпочитал проводить по сети. Однако власти у него хватало, требовать ответы имел официальное право. Да только не было ни у кого ответов.
А роботы улетали друг от друга, "Дэв" по прямой, "Лоа" слегка рыскал.
– Что произошло?
– раздельно и требовательно произнес руководитель проекта.
– Они... не хотят воевать?
– Не может быть, - потряс головой кодер.
– Наш точно хочет, зациклен на победе... Наверное, дело в том, что они одинаковые. Вероятность пятьдесят процентов его не устраивает, нужна гарантия. Или вероятность побольше.
С самого начала поединок моделировали на суперкомпьютерах. Поскольку не знали, что будет представлять собой противник "Дэва", то перебирали разные варианты того, на что сделают ставку соперники: скорость, мощь и разнообразия оружия, броню и системы живучести и так далее. Вариант очень похожих роботов получился самым неясным, счет побед и поражений почти совпадал, часто гибли оба. Трудно драться с собственным отражением. Но, какие бы модели не просчитывались, поединок должен был закончится менее, чем за две секунды.