Для танго нужны двое

Глебов Андрей Германович

– Вот, всё готово, – объявила хозяйка. – Можно садиться.

– У тебя есть лиричная музыка? – спросил Алексей. – А то после мороза и марш-броска от трассы до вашего посёлка хочется умиротворения.

– Конечно, сейчас, – Катя подошла к стоявшему на комоде музыкальному центру.

Она включила медленную мелодию и вернулась за стол. Лёша разлил шампанское по бокалам.

– За встречу? – предложил тост Парамонов.

– За встречу, – кивнула Катя.

Они чокнулись, выпили и взялись за говяжьи стейки.

Алексей галантно

ухаживал за хозяйкой, предлагая салат «Мимозу», икру и красную рыбу. Последние несколько лет Катя с Костей встречали Новый год в компании, и за Катей за столом заботливо ухаживал не только супруг, но и его друзья. Никаких сердечных чувств к друзьям из компании Константина Катя не питала. Они были хорошими весёлыми ребятами, Катя была знакома с ними несколько лет. Но сейчас, когда Лёша наполнял её тарелку, участливо интересуясь, что ещё положить, что-то в её душе шевельнулось.

Это мало походило на любовь и даже на безобидную симпатию. Скорее, какой-то отзвук того, что ждёт душа, какая-то реализация смутного желания или смутной потребности сердца.

– Помню наш выпускной, будто он был вчера,.– сказал Лёша, подлив Кате шампанского. – Ты тогда танцевала с Валеркой Смирновым. Я ревновал страшно, а ты этого не замечала.

– Замечала.

– Замечала? – Алексей поднял на неё удивлённые глаза.

– Конечно, – подтвердила Катя и посмотрела на Парамонова твёрдым взглядом. – Я специально с ним танцевала.

– Зачем?

– Затем, что ты танцевал с Иркой Колесниковой.

Алексей сделал паузу, всматриваясь в зелёно-карие глаза бывшей одноклассницы. В её тоне ясно слышались мстительность и оскорблённое девичье самолюбие – чувства, понятные каждому человеку.

Но зачем Катя выплёскивает их на него сейчас, когда прошло десять лет после окончания школы? Незаживающая рана? Вероятно, да. Обиды молодости остаются в памяти надолго, иногда на всю жизнь. Но сейчас Парамонову почудилось, что в Катиной интонации есть ещё какой-то потаённый смысл, о проявлении которого его давняя знакомая пока что предпочитает не распространяться.

– Да, было дело, – признался Алексей.

– А потом вы с ней ушли, – напомнила Катя. – Вдвоём.

Она сделала ударение на последнем слове. Парамонов правильно поставил диагноз: это незаживающий рубец на её сердце.

– Тебе было неприятно? – понизил голос Алесей.

– А как ты думаешь? – вскинула на него глаза Катя и поджала губы. – Все девчонки были в тебя влюблены. Красавец, гитарист.

– Давно не брал гитару в руки, – притворно вздохнул Парамонов.

Он выдержал недолгую паузу. По опыту Алексей знал, что паузы часто говорят больше, чем слова. Когда человек не получает мгновенный ответ на свой вопрос, а вынужден несколько секунд ждать реакции собеседника, то в его сознании начинают крутиться разные мысли, вводящие сумбур во внутренние переживания. Он на какое-то время теряется, а его эмоции достигают высокой степени напряжённости.

Алексей

закончил эффектную паузу не менее драматичной репликой:

– Ты была в меня влюблена? – спросил он, снова понизив голос.

– Немного, – потупилась Катя, и на её щеках проступил едва заметный румянец.

Парамонов выдержал ещё одну паузу, и, чтобы долго не мучить женщину, признался:

– И ты мне нравилась.

– Тебе нравилась Колесникова, – вновь заершилась Катя, – а меня ты не замечал.

– Замечал.

Лёша придвинулся к ней, но Катя сделала отстраняющий жест рукой. Алексей вернулся на прежнее место. Да, наскоком добиться своего у него не получилось. Но ничего страшного, не все крепости сдаются с первой атакой, сказал он про себя.

– Я всех замечал, – проникновенно продолжил он.

– Особенно Ирку! – с металлом в голосе напомнила Катя.

– Кать, Ирка была красоткой, глаз не оторвать! – слабо улыбнулся Парамонов.

– И ты не оторвал, – она вновь просверлила его взглядом, в котором таилась давняя обида.

Надо же, как долго неосторожные слова и поступки застревают в памяти людей! Что же будет с Катей в старости, подумал Парамонов и отогнал от себя эту мысль. Зачем думать о далёком будущем, если сегодняшние проблемы ещё не решены?

– Не оторвал? – поднял брови Алексей. – Я женился на ней. Был как в тумане.

– И сейчас вы женаты?

Лёша рассмеялся: его стал забавлять этот допрос, касающийся событий прошлого. Столько воды утекло, столько всего произошло и изменилось, но, оказывается, как долго прошлое сохраняет свою власть над человеком! Оно не только не ослабляет своего воздействия на людей, а наоборот, усиливает.

Алексею показалось, что минувшие события никуда не исчезли, а продолжают существовать в какой-то параллельной реальности и влиять на сегодняшний день.

– Нет, туман рассеялся, – продолжая улыбаться, сообщил Парамонов, – и через два года мы с ней разбежались.

На него вдруг нахлынуло навеянное воспоминаниями лирическое настроение, и Лёша запел:

– «Сиреневый туман над нами проплывает…».

– Почему? – прервала его арию Катя. – Всё так хорошо начиналось.

Алексей прекратил пение и посмотрел на неё.

– Не всё, что хорошо начинается, хорошо заканчивается, – произнёс он банальную, давно избитую фразу, которая время от времени кажется верхом мудрости. – Сначала любовь-морковь…

– .. а потом наступают суровые семейные будни, – докончила за него Катя и рассмеялась.

Суровое настроение соскочило с неё так же неожиданно, как напало. Теперь она расслабилась и, как и Парамонов, поддалась обаянию воспоминаний об их общем прошлом.

– А, много чего было, – махнул рукой Алексей, – долго рассказывать. Но могу сказать, что развод был заложен ещё до нашей свадьбы с Иркой. Запрограммирован, так сказать. Это я сейчас понимаю. А тогда не видел, глаза были будто завязаны.