Для тебя
Шрифт:
— Хорошо, Феб, он сильно больной.
— Это точно, — пробормотала Джеки.
Он не хотел, чтобы обе они слишком задумывались над этим, а значит, пора было заканчивать. О таком дерьме не говорят посреди ночи, когда демоны могут напасть, потому что ты беззащитен. О таком дерьме говорят при свете дня, когда ты готов защищаться и твой разум может сопротивляться.
— Пора спать, — объявил Колт, собираясь встать вместе с Феб.
— Я не засну, ни за что не засну, — сказала Феб, обняв его двумя руками, когда они встали на ноги.
Он посмотрел на неё сверху вниз и снова улыбнулся.
—
Она дёрнула головой, её лицо просветлело, она сопротивлялась демонам. Сдвинув брови, она сказала:
— Ладно, ты прав, больше ничего не стану тебе рассказывать. Иначе я дам тебе оружие, которое никогда не закончится.
Он обвил её руками и крепко обнял, не переставая улыбаться.
— Малыш, ты же знаешь, что я дразнюсь.
— Я знаю, и сейчас мне это нравится не больше, чем раньше, когда мне было восемь лет и вы с Морри бегали за мной и пугали лягушками.
Это было такое смешное воспоминание: Феб верещала как сумасшедшая и убегала так быстро, что волосы развевались следом за ней. Колт почувствовал, как воспоминание забурлило в нём, и не смог удержаться от смеха. Джеки почувствовала то же самое, потому что тоже засмеялась.
— Моя девочка всегда ненавидела лягушек, — сказала Джеки, справившись с весельем.
— Верно, мама. — Феб сердито посмотрела на мать. — Я девочка, поэтому ненавижу лягушек. Меня бы вышвырнули из девчачьего клуба, если бы это было не так. Спроси Мэйси, она помнит правила наизусть.
Джеки снова рассмеялась, потом перевела взгляд на Колта.
— Фебари. Она всегда была трусишкой. Даже не может смотреть страшные фильмы.
— О Господи, — буркнула Феб.
— Должен сказать, Джеки, что это, наверное, к лучшему, что моя женщина может держать себя в руках, когда на свободе разгуливает псих. Думаю, это важнее, чем способность смотреть кино о том, как Фредди Крюгер проникает в сны школьников.
— О нет, — прошептала Феб, она больше не хмурилась, но её глаза стали огромными. — Теперь я буду думать о Фредди Крюгере.
Колт снова крепко обнял её.
— Я буду тебя охранять, милая.
— Ты не сможешь! — огрызнулась она. — Он проникает в сны!
И вот опять Колт не смог удержаться от смеха, он расхохотался так громко, что не мог держать голову ровно, так что ему пришлось уткнуться лицом в шею Феб.
Если бы кто-нибудь сказал Колту в течение этого дня, что он будет сегодня смеяться и улыбаться, да ещё и не один раз, он бы сказал, что этот человек свихнулся.
Но вот она, магия Оуэнс в действии.
Феб считала его золотым? Он не мог сказать, что ему не нравилось, что она так думает.
Но она и её мама были чем-то большим, что сверкает намного ярче золота. Это заставляло поверить в то, что Бог существует, но он не творит чудеса. Он создает людей и даёт им власть творить чудеса, большие и маленькие.
Глава 9
Шерил
Колта разбудил звонок в дверь. Он посмотрел на часы, увидел, что уже без пяти семь, и выскользнул из-под спавшей мёртвым сном Феб, прижавшейся к его боку.
Колт натянул джинсы, надел футболку и взял пистолет. Пройдя по коридору и гостиной, он посмотрел в глазок и
Пока он открывал дверь, в комнату вышел Джек, с взлохмаченными волосами, в одних джинсах, в руке он сжимал револьвер.
— Джек, это Чип. Всё нормально, я его позвал.
— Чип? — спросил Джек.
— Возвращайся в кровать, всё в порядке.
Несколько секунд Джек сонно всматривался в него.
— Не знаю, что тут может быть в порядке. Ты позвал единственного в городе парня, который устанавливает охранные системы, и он примчался сюда первым делом с утра, — ворча, высказал Джек очевидное и отправился обратно в коридор, пробормотав: — Чёрт.
Колт повернулся обратно к двери и открыл её. Он кивнул Чипу и отошёл в сторону, пропуская того внутрь, но внимательно осмотрел улицу. На дороге был припаркован фургон Чипа, никакой ауди, никакого движения. Улица просыпалась, через полчаса она оживёт, люди поедут на работу. А через час после этого она снова погрузится в дремоту.
Колт закрыл дверь, запер её и повернулся к Чипу. Чип посмотрел на замок, который закрывал Колт, и потом на самого Колта.
— Ты стоишь тут с пистолетом, мужик, и всё равно поворачиваешь замок?
— Снаружи шляется чувак, который зарубает людей топором, он угрожал мне напрямую, и Феб может привлечь его внимание. Я не стану оставлять открытой дверь в такой ситуации, Чип.
Лицо Чипа сравнялось по цвету с его волосами, которые были белыми, почти как у альбиноса.
— Твою ж мать, — пробормотал он.
— Чертовски верно. А теперь, что ты можешь сделать для меня? — спросил Колт.
Чип взял себя в руки, кивнул на дверь и сказал:
— Первым делом поставим тебе приличный замок. По моему опыту, есть два вида копов. Семейные, у которых столько замков, что их дома похожи на Форт-Нокс, а жёны страдают сколиозом из-за тяжёлых связок с ключами. И те, у которых нет семьи и которые не проводят дома много времени, поэтому им по фигу. Очевидно, ты коп второго вида. Должен сказать тебе, Колт, что этот замок — дерьмо.
Колт не стал спорить. Его замок был не настолько плох, как замок Феб, но всё-таки он был дерьмовым.
— Смени его и поставь цепочку, на все двери. Сбоку есть ещё одна, и одна сзади. Мне понадобится пять комплектов ключей, — сказал ему Колт. Чип кивнул, и Колт продолжил: — Что ещё?
— Мы говорим о базовой модели, об улучшенной или о самой лучшей? — спросил Чип.
Колт знал, что охранные системы стоят дорого и это ударит по его карману. Он только полгода назад внёс последний платёж за кухню Мелани. В остальном он старался избегать кредитов и откладывал, сколько мог, чтобы после окончания работы его жизнь была несколько лучше, чем позволяла пенсия полицейского. Уход Мелани сказался на его бюджете: она работала, и две зарплаты делали их жизнь намного легче. Более того, когда она уходила, он позволил ей забрать всё из дома. Она оставила ему дом и лодку, которую они купили вместе. На взгляд Колта, это был честный обмен: она получила работу на другом конце соседнего мегаполиса и не жила в городе, так что дом ей не нужен, а лодка заботила его намного больше, чем любой диван. Но ему пришлось залезть в сбережения, чтобы обставить дом после её ухода.