Для вкуса добавить "карри", или Катализатор для планеты

Мраги Лина

Это действительно была банда разбойников, но не совсем обычная. Грабили они только те обозы и караваны, которые помимо всего остального, везли золото. Именно золото было нужно атаману. Оказывается и здесь, на Окатане, этот металл был таким же редким и ценным, как и на Земле. В трёх ближайших городах у Карелла были осведомители-наводчики, поставлявшие ему информацию о движении золотых потоков. А вот зачем и куда перевозили золото, было непонятно.

В последнем налёте, когда ранили Мелкого, взяли мало, того количества на которое рассчитывали, там не оказалось. Отправив раненого на базу, то

есть к нам в лес, Карелл с остальными пошёл в Киф и ждать их нужно дня через три - четыре, не раньше. Оказывается, сидели мы не в такой уж и глуши. Недалеко были и селения, и в нескольких днях пути небольшие города, один из которых и назывался Киф.

Вечером, пока мы с Нянем ходили к водопаду, меня прямо подмывало как-то дать ему знать, что их разговоры уже не являются для меня тайной. С одной стороны, так хотелось поделиться своими чувствами, эмоциями, мыслями и открытиями, задать кучу вопросов, извиниться перед ним за своё поведение и поблагодарить за всё, что он для меня сделал. Но с другой - делать это было очень страшно, так как теперь мне начало казаться, что парень совсем не так прост, как кажется и, что он может оказаться совсем не таким "белым и пушистым", каким я его себе представляю. И вся его забота обо мне, помощь, нежные улыбки и знаки внимания, могут быть продиктованы совсем не искренними чувствами, а чем-то другим. Поэтому я упорно помалкивала, пытаясь не выдать себя раньше времени.

Остальные вернулись через трое суток, а до этого я продолжала свою гимнастику, а также снова ползала по скалам и рисовала. Но теперь уже рисовала не то, что видела вокруг, а свою прошлую жизнь: автомобили, самолёты, океанские лайнеры, парусные корабли и подводные лодки. Нянь с Мелким только диву давались. Они никак не могли взять в толк, зачем я это делаю и что рисую, хотя парусники узнали сразу. Одно только то, что я вообще умею рисовать, повергало их в состояние глубокого удивления.

– Странная она совсем, - как-то произнёс Мелкий, когда они с Нянем наблюдали за моими художествами.
– Может у неё всё-таки с головой не хорошо, ты ведь помнишь, какая она была плохая? Сам ведь говорил, что совсем на "краю стояла".

– Я думаю, что с ней всё в порядке, - ответил парень.
– Просто она поняла, что здесь чужая, вот и рисует, чтобы успокоиться.

– А откуда она взялась?

– Да я почём знаю!
– усмехнулся Нянь.
– Я знаю столько же, сколько и ты: только где, когда и в каком виде мы её нашли. Она же не говорит. Вернее, говорит, но язык-то неизвестный: не похож ни на северный, ни на язык древних или древнейших, и даже на язык ангалинов не похож.

– А ты слышал язык ангалинов?

– Я-то нет, не слышал, но и слышать не хочу. Но мне дед рассказывал, что в их языке очень много шипящих и свистящих звуков, а её речь совсем не такая. А то, что она нас не понимает, а мы её, так это даже хорошо, так спокойнее.

– Да, это верно.... И Карелл как доволен! Такой молчаливой и послушной бабы у него, наверно, никогда не было!

И они дружно захохотали. Я же продолжала усиленно чёркать, ловя каждое их слово. Мои уши уже, наверно, превратились в локаторы огромных размеров, от усиленного подслушивания. Я незаметно их потрогала: да нет, нормальные пока, но если так

буду продолжать, точно стану чебурашкой.

Как же всё-таки интересно слушать, когда другие уверены, что ты их не понимаешь! Никогда раньше я не старалась подслушивать чужие разговоры и подглядывать в замочную скважину, всегда считала это чем-то унизительным и недостойным, но теперь всё кардинально изменилось. Я только и делала, что прислушивалась и следила за каждым движением моих лесных сожителей, и при этом не испытывала никаких отрицательных эмоций по этому поводу, а даже наоборот. От любой, даже самой короткой фразы, могла зависеть не только возможность вернутся домой, но и моя жизнь.

Когда же вернулись ещё трое из нашей "весёлой компании", стало ещё интереснее. Но мои уши-локаторы донесли, что надолго они не задержаться. Через несколько дней им нужно будет опять уходить на промысел, так как идёт большой караван с севера, среди основного груза которого, будет несколько мешков самородного золота, которое является платой Северного террхана Восточному, за свою новую молодую жену. Мешки будут в открытой повозке среди мешков с горным стеклом. Охрана обычная, чтобы не привлекать лишнего внимания, но среди охранников будет несколько сильнейших воинов северного террхана, то есть короля. Всё это я узнала, почти сразу, после того как прибыли атаман, Гоблин и Плешивый.

Было так интересно слушать, как Карелл разрабатывает план действий, что я даже сначала не поняла, что Нянь пытается обратить на себя моё внимание. Я вздрогнула: "Так и засыпаться не долго, развесила уши, про конспирацию совсем забыла, как-бы никто не догадался. Надо повнимательней быть, не слушать так явно, лучше что-то пропустить, чем дать себя в чём-то заподозрить".

А мой смотритель хотел сводить меня искупаться. "Ну да, начальник вернулся, надо бабу к ночи подготовить. Вот какой ты исполнительно-заботливый мальчик, прямо личный камердинер",- ехидно подумала я. Пока Нянь перематывал на себя мою привязь и искал по хижине чистую одежду, я доедала предложенный ужин из запечённой рыбы с какими-то кисловатыми плодами, похожими на сливы. И вдруг атаман перевёл разговор на меня.

– Дайк, ну как вы тут жили-поживали?

Парень еле заметно вздрогнул и обернулся. Так вот как тебя зовут, нянюшка моя дорогая! Дайк, значит. Ну, наконец-то, узнала! Хорошо, что в сторону Няня никто не смотрел, кроме меня, а то бы точно заметили, как тень промелькнула по его лицу.

– Да нормально жили, спокойно...
– ответил он совершенно ровным голосом.

Всё это время Карелл не сводил с меня глаз. Я замерла, не успев проглотить последний кусок рыбы.

– Чем занимались?
– протяжно продолжил бандитский "босс".

– Всё как всегда, я один раз на охоту ходил, но неудачно, а она...
– он кивнул на меня, - совсем в свои художества ударилась, все камни вокруг изрисовала. И рисует что-то совсем не понятное, я только корабли да колёса и разглядел, а остальное...

И Дайк выразительно пожал плечами.

– Да... я видел, - атаман продолжал меня рассматривать, - а как её раны, как нога?

– Всё хорошо, ногу она сама отлично растянула, почти не хромает уже. Молодец, сообразила, что и как делать, я не помогал.