Для японцев он стал японцем. Апостольский путь святителя Николая (Касаткина)

Скоробогатько Наталия

Понятно поэтому, что в такой ситуации мечту проповедовать среди местного населения отцу Николаю пришлось на время оставить и ограничиться обязанностями приходского священника, окормляя лишь консульских служащих да моряков с российских кораблей, время от времени заходивших в незамерзающий порт Хакодате.

Фрегат «Паллада»

Вот этот запертый ларец с потерянным ключом, страна, в которую заглядывали до сих пор с тщетными усилиями склонить и золотом, и оружием, и хитрой политикой на знакомство.

И.А. Гончаров. «Фрегат “Паллада”»

За пять лет

до водворения отца Николая в Японии российское образованное общество начало знакомиться с этой страной по публиковавшимся в «Отечественных записках» путевым очеркам И.А. Гончарова, которые позже составили его знаменитую книгу «Фрегат “Паллада ”». Благодаря участию писателя в кругосветной морской экспедиции к берегам Японии, русская культура получила не только литературный, но и одновременно великолепный историко-географический памятник этого события. В японских главах книги Гончаров описывает национальные обычаи и ритуалы обитателей Страны восходящего солнца. С добрым юмором передает он всю бесконечно тянущуюся историю с приемом японцами русской дипломатической миссии адмирала Е.В. Путятина. Под выразительным пером мастера перед читателем оживают описанные им чиновники-японцы, их умение «тянуть резину», не давая определенных ответов на вполне определенные вопросы, их приверженность церемониалам, их стремление как можно больше узнать и как можно меньше рассказать. Читатели сразу же усвоили гончаровский образ Японии как запертого ларца с потерянным ключом.

Из книги явствовало, что сия закрытая страна отнюдь не торопилась принимать послов из далеких земель, не стремилась устанавливать с ними каких бы то ни было отношений. При этом было видно, что писатель с пониманием относится к мотивам такого поведения японцев: «Пришел и их черед практически решать вопрос: пускать или не пускать европейцев, а это все равно для японцев, что быть или не быть. Пустить – гости, опять принесут свою веру, свои идеи, обычаи, уставы, товары и пороки».

Интересно, что ко встрече с Японией писатель-домосед так же, как потом и отец Николай (Касаткин), подготовлен был чтением все тех же «Записок» Василия Головнина: для Гончарова они тоже сыграли роль побудителя к его кругосветной «авантюре».

Хотя в свое время сама книга «Фрегат “Паллада”» прошла, по-видимому, мимо внимания студента Духовной академии Касаткина, однако в жизни и судьбе последнего некоторые ее персонажи сыграли заметную роль.

Е.В. Путятин и И.А. Гошкевич, их вклад в дело Миссии

Именно вице-адмирал Евфимий Васильевич Путятин (1803–1883), возглавлявший экспедицию на флагманском фрегате «Паллада», «открыл Японию» для России, установив дипломатические отношения между двумя странами. Во время экспедиции Путятин, на которого сильное впечатление произвели успехи в Азии католических и протестантских миссионеров, выступал как ревнитель православия. В письме к министру народного просвещения А.С. Норову он писал: «К стыду нашему, все католические и даже протестантские нации при всяком открытии политических и торговых связей с новыми племенами первым делом считают распространение между ними истин религиозных… Будучи лишены этой святой ревности, мы еще хвалимся пред всеми, что прозелитизм не есть свойство православия, тогда как в этом нам служит укором вся история христианства, начиная от апостольских и до наших времен».

Неудивительно поэтому, что руководимый такими чувствами Путятин позже, когда в Японии была основана Православная миссия, всегда оказывал ей большую поддержку – и авторитетом своим, и деньгами. Человек влиятельный?как в светских, так и в политических кругах обеих столиц, Путятин относился к отцу Николаю как к родному сыну и с, любовью заботился о нуждах Миссии,

много сделав для нее.

Глава консульства, при котором предстояло служить иеромонаху Николаю, Иосиф (Осип) Антонович Гошкевич (1814–1875), входил в состав экспедиции в качестве переводчика и сыграл большую роль в переговорах с Японией. Известный ученый и дипломат, выпускник Петербургской духовной академии, И.А. Гошкевич до путятинской экспедиции десять лет провел в Пекине в составе той самой Духовной миссии, о которой когда-то Ваня Касаткин услышал от своего семинарского учителя.

В Японию на должность консула Гошкевич был назначен по рекомендации Е.В. Путятина, который дал своему протеже такую характеристику: «Не могу довольно нахвалиться его способностями, многосторонней образованностью и строгой точностью исполнения всех поручаемых ему дел. Нельзя было избрать чиновника с большими достоинствами и притом столь скромного, который бы до такой степени удовлетворял цели своего назначения».

Простой и искренний в обращении, всегда со всеми ровный и спокойный, став первым русским консулом в Японии, Гошкевич всемерно старался наладить добрые отношения с японцами. Человек универсальных познаний и умений, он, помимо исполнения своих непосредственных дипломатических обязанностей, сделал для японцев много полезного: обучил их искусству неведомой им дотоле фотографии, шитью одежды европейского покроя, постройке европейских домов, выпечке хлеба, изготовлению молочных продуктов и т. д.

Именно Гошкевич написал в Синод запрос на выделение для консульской церкви подходящего иерея, выдвинув при этом серьезные требования к кандидату. Согласно его запросу, то должен был быть человек, «не иначе, как окончивший курс Духовной академии, который мог бы быть полезным не только своей духовной деятельностью, но и учеными трудами, а даже своей частной жизнью в состоянии был бы дать хорошее понятие о нашем духовенстве не только японцам, но и живущим здесь иностранцам».

«Всё как-то чудно, всё не по-нашему»

Станьте на колени и потом сядьте на пятки – вот это и значит сидеть по-японски. Попробуйте, увидите, как ловко: пяти минут не просидите, а японцы сидят по нескольку часов. Мы объявили, что не умеем так сидеть. А вот не хочет ли губернатор сидеть по-нашему, на креслах? Но японцы тоже не умеют сидеть по-нашему, а кажется, чего проще? С непривычки у них затекают ноги. Припомните, как угощали друг друга Журавль и Лисица – это буквально одно и то же.

И.А. Гончаров. «Фрегат “Паллада”»

Живой и обаятельный, ростом чуть не вдвое выше многих японцев, с внушительной привлекательной наружностью, русский священник сразу сделался заметной фигурой в городе. При нем православная церковь стала центром притяжения не только для работников российского консульства – к отцу Николаю потянулись и инославные христиане из числа бывших здесь иностранцев. Когда кому-то из них случалось заболеть, именно у русского батюшки искали они себе духовного утешения. Постепенно все христиане без различия вероисповеданий сплотились вокруг него в тесный кружок средь ненавидящих их японцев.

Бесстрашно ходил отец Николай по городу и с интересом присматривался ко всему, что его окружало. А окружало его все чужое: природа, люди, их язык, обычаи. Веками варясь в собственном соку, страна создала свою чрезвычайно обособленную, крайне самобытную цивилизацию, столь непохожую на другие.

Пока отец Николай не знал языка, ему приходилось обходиться исключительно зрительными впечатлениями. И эти впечатления говорили ему о том, что здесь «всё как-то чудно, всё не по-нашему», – как напишет он позже в статье, «Япония с точки зрения христианской миссии».