DmC: Рожденные свободными

Asuka The Sparrow

— В Штатах возникло много преступных группировок, — продолжал Беккет. — В основном, они состоят из беженцев и жертв нападений этих существ. Так называемого «Ордена» из Лимбо там нет, но есть группа «Паства», возглавляемая неким Эммерихом Доусоном. — На экране возникло осунувшееся небритое лицо слепого на оба глаза человека. — Цели этой группы неизвестны, но за ней уже числятся многочисленные грабежи, разбои, погромы.

— И какая связь между Паствой и этими тварями? — не выдержал сенатор Майерс, сидевший по левую

руку от Президента. Беккет перелистнул еще одну страницу своей папки:

— На территориях до прихода Паствы не было ни одного случая нападения или появления особей класса М.

— И вы полагаете, что именно Паства ответственна за распространение этих чудовищ? — уточнил Президент.

— Я в этом уверен, сэр, — бесстрастно ответил Беккет.

— Хорошо, — Президент ощутил, как к нему возвращается способность трезво мыслить. Да, теория Беккета за километр пахла чушью, но это был самый логичный вариант развития событий. Президент просто не хотел верить ни в демонов, ни в ангелов, так как твердо знал — в нормальном мире не существует ни тех, ни других. Есть только горстка помешанных придурков во главе с каким-то слепым мудаком, которые сумели вывести на свет божий неведомых миру мутантов с высокой способностью самопроизводства.

Он чуть не рассмеялся тому, как легко и просто разрешилась эта проблема, но сдержался. Вместо этого Президент поправил запонки и твердым голосом сказал:

— Тогда необходимо объявить группу «Паства» в федеральный розыск и во что бы то ни стало поймать этого Эммериха Доусона. Он наверняка ответственен за все эти беспорядки по всему миру.

— Чересчур быстро вы нашли козла отпущения, господин Президент, — неожиданно раздался в комнате глухой голос. Все присутствующие вздрогнули как от удара бичом и развернулись к выходу.

В дверях стояла темная фигура, лицо которой было скрыто ухмыляющейся стальной маской. Серебристо-белые волосы незваного гостя на первый взгляд казались преждевременно седыми, руки в хирургических голубых перчатках опирались на странного вида трость.

*

— Нет-нет-нет-нет… — мистер Сортир жалобно хныкал, слабо отбиваясь от железной хватки Данте. Тот, наоборот, притянул к себе Райена и прорычал, буравя пленного неоново-красным взглядом:

— Выход.

— Там… — Райен указал в дверь за своей спиной. — Там пусто…

Его тело тут же отлетело к стене. От удара туши мистера Сортира со стены слетело несколько кафельных плиток. Но Данте было все равно — он встал на ноги и, пошатываясь, вышел из комнаты для допросов.

Торнадо стихло, и вокруг раздавались последние жалобные звуки битого камня и стекла. Парень заглянул в комнату по соседству — там лежал еще один коп, тощий как пугало. Его голова безжизненно свернулась набок, изо рта вытекал тоненький ручеек слюны.

«Человек, - дошло до Данте.
– Твою мать, я убил человека…»

В

горле встал ком, и захотелось сблевануть.

Но парень пересилил себя и глубоко вздохнул. Как бы там ни было, эти ребята были прихвостнями демонов. Возможно, такая участь оказалась для них куда лучше, чем вечное лизание дьявольских задниц.

Несмотря на эти мысли, где-то в глубине памяти билась одна-единственная фраза, услышанная полгода назад, и со временем заставившая его пересмотреть взгляды на человечество еще не один раз:

«Люди хрупки, и их необходимо спасать от самих себя».

— Да иди нахуй! — Данте не выдержал и ударил кулаком по стене. Темно-коричневый кафель моментально покрылся паутиной трещин. Вновь проснулись воспоминания о том дне, когда, казалось бы, надежда на лучшее уже грела душу, но была безжалостно уничтожена всего одной фразой. Тогда Данте еще пытался исправить ситуацию, не желая разрушать только-только приобретенное счастье, но…

Но.

Это самое «но» только путало еще больше. Данте до сих пор не мог понять, кто же совершил ошибку в тот злополучный день: он сам, когда взвился на, в принципе, разумные слова о хрупкости людей, или же его брат, желавший помочь людям, чего бы ему это ни стоило.

В любом случае, прошлое оставалось прошлым. Он выбрал свой путь, брат — свой. Но Данте до сих пор не терял надежды отыскать его и предпринять еще одну попытку… чего?

Решения спора? Братоубийства? Примирения?

Он вытер ладонью пот со лба и обратил внимание на поблескивавшие в углу пистолеты. Эбони и Айвори смиренно дожидались своего хозяина.

— Простите, девочки, задумался. — Данте быстрым движением схватил пистолеты и спрятал их за пояс. Теперь надо было найти одежду.

Плащ он отыскал в этой же комнате, сиротливо брошенный на покрытый осколками стекла стол. От джемпера, подаренного Кэт всего месяц назад, пришлось отказаться — в нем зияло пулевое отверстие, шерстяная ткань вокруг него была пропитана засохшей кровью.

Накинув потрепанный плащ на плечи, Данте покинул помещение. Надо было найти выход из этой дыры. И как можно скорее — он ощущал, что на его запах уже собирается очередная стая демонов.

*

В Ситуационной комнате возникла сцена, достойная гоголевского «Ревизора». Все присутствующие как по команде развернулись к человеку в стальной маске, спокойно стоявшему в дверях.

— Как вы попали сюда? — у Президента дрогнул голос. — Кто вас впустил?

— Никто, — голос незнакомца был приглушен и искажен маской. — Я сам пришел. Хочу остановить Вас от непоправимой ошибки, господин Президент.

Генерал Беккет потянулся было за телефоном, чтобы вызвать охрану, но Президент жестом остановил его.