Дмитрий Донской 2

Ланцов Михаил Алексеевич

И вот – в назначенный день войска обеих сторон выстроились и подготовились. Все при параде. Все готовы к тяжелому бою.

Бах! Бах!

Ухнули «Василиски», отправляя свои тяжеленные картечные гранаты. Герцог Милана слишком пренебрежительно отнесся к могуществу таких пушек. Конечно, в какой-то мере, это ему простительно. Из «Василисков» Дмитрий, как правило, стрелял не далеко, чтобы можно было применять ослабленные заряды, ослабляя износ ствола. А тут дал на полную мощность. Посему, казавшаяся безопасной дистанция,

вдруг оказалась смертельно опасной.

Бам! Бам!

Лопнули в воздухе пятнадцатисантиметровые кованные тонкостенные болванки, извергая из себя сонм картечных пуль. Классическая тяжелая шестидюймовая шрапнель… только именуемая иначе. В годы Первой Мировой войны один такой снаряд мог, при удачном накрытии положить до роты пехотинцев. Но – тут роты не было. Накрытие – не самое удачное. Зато снаряда было два и той небольшой горстке людей, что стояла на пригорке вполне хватило.

Всех, конечно, не убило.

Но лошадей посекло и обескуражило всадников, где-то с ранениями.

А когда кое-как очухались – «Василиски» ударили снова. Уже с корректировкой. Так что, на второй раз открыто расположенную цель накрыло очень душевно картечными гранатами.

Бам! Бам!

И вновь вся ставка повалилась на залитую кровью землю.

Ну а следом в «Василиски» загрузили фугасные снаряды и завершили начатое. Не одним, а тремя последующими дуплетами. После чего на месте ставки осталось только тщательно вспаханная земля, перемешанная с кусками человеческие и лошадиных тел.

– Запомни на будущее, друг мой, - отметил Дмитрий, обращаясь к совершенно обескураженному Людовику, - открыто расположенная цель – это корм для артиллеристов. Что войска, что ставка. Для моей артиллерии, разумеется. Впрочем, вон те бойцы, что прячутся по оврагам, тоже не проблема, - сказал Император и, кивнул командиру артиллеристов.

Заранее наведенные «Единороги» дружно ахнули круто задранными стволами, отправляя ослабленными зарядами картечные гранаты по расчетным координатам.

Бам! Бам! Бам!

Посыпались разрывы в воздухе.

А следом поднялся вой. Ведь на пару тысяч, плотно стоящей пехоты сверху обрушился натуральный дождь из картечных пуль.

Сражения не получилось.

Первые три группы пришлось вот так вот выкуривать. А потом остальные дали деру, не дожидаясь своей порции гостинцев…. Да и какой смысл там сидеть? Чего ждать? Легионеры даже не пытались идти на штурм. А эти проклятые машинки смерти…. От них не было совершенно никакого спасения. Суровый Бог войны – во всей своей красе.

Глава 8

3 ноября 1388 года, Окрестности Венеции

Гуляния в Милане продлились недолго, хотя обойтись без этого было совершенно невозможно. Тут и принятие православия, и выход из состава Священной Римской Империи, и провозглашение Ломбардского царства, и присоединение

Лигурии…. В общем – месяц пить, не меньше.

Дмитрий дал неделю на гуляние.

После чего выступил на соединение со своими союзниками в Венеции. Тем, как сообщил гонец, совсем тяжело было. Армия Священной Римской Империи их дожимала. Серия поражений – и вот, последнее сражение недалеко от береговых терминалов, обслуживающих островной город. Сил на сопротивление уже практически не осталось. Оттянутая из Ломбардии армия разбита так же, как и войско, вернувшееся из Далмации….

Слишком не равные силы.

Легион нагрянул внезапно. Под вечер.

Под барабанную дробь вынырнул из-за перелеска и спутал сразу все карты.

Альбрех Габсбург – новый Император Священной Римской Империи даже как-то растерялся. По его подсчетам, Дмитрий должен был возиться с Миланским герцогством. Разбить, а потом грабить. Однако – он тут. А след за легионерами из-за перелеска стали выдвигаться отряды под баннерами Ломбардии.

Не дожидаясь развертывания боевых порядков у противника, Альбрехт приказал атаковать.

– Немедленно!
– Кричал он, изрядно нервничая и бледнея.

Обескураженные конные отряды не решались атаковать легионеров. У всех была свежа память о совсем недавно отгремевшей войне. Поэтому Альбрехту пришлось лично возглавить атаку кавалерии. За Императором не пойти в атаку уже не смогли. Это ведь какой стыд и позор был бы!

Осень уже прибрала траву с земли. Поэтому легионеры построились в три линии. Первая легла, вторая сразу за ними встало на колено, а третья – в полный рост.

Взяли свои карабины.

Зарядили.

И грянули.

По очереди.

Первый ряд. Второй. Третий.

Опять первый.

И так дальше. По кругу. Благо, что нарезные карабины, заряжаемые унитарными патронами с казны, позволяли палить весьма быстро.

– Прекратить огонь! – Зычно заорали центурионы, когда видимость совершенно потерялась из-за задымления. Все-таки стоят практически штиль, и пороховой дым очень плохо рассеивался.

И тишина….

Ну как тишина? Ржание коней, стоны людей и много-много мата. Но не стреляют же, ничего не взрывают же, а значит тишина.

Легионеры поднялись. Построились в две линии. Перезарядились. Примкнули штыки. И медленно пошли вперед.

Барабан мерно и четко отбивал каждый шаг.

– Первая линия товсь! – Прокричали центурионы, когда отряд прошел вперед шагов на двадцать.

– Бей!

И сразу же слаженно затрещали карабины, отправляя свои смертоносные подарки вперед.

– Вторая линия вперед!

– Товсь!

– Бей!

– Вторая линия вперед!