Днем и ночью

Тернер Дебора

11

— Неправда. Это не так, — проговорила она хрипло.

— Но ты ведь любишь его. Ты произносила во сне его имя. Неудивительно, что ты не захотела надеть его подвеску для того, чтобы заняться любовью со мной.

Морин устало закрыла глаза.

— Я не знаю, что сказала тебе Келли. Но до отъезда из Рингсенда я и правда была уверена, что люблю Дона. И Келли это знала. В Рингсенде это ни для кого не было тайной. Но теперь я поняла, что это не так. Келли говорила

мне, что это просто детская влюбленность, но я ей не поверила. Я поняла это только здесь.

— После того, как провела несколько приятных ночей со мной? — спросил Алан с презрительной усмешкой.

Морин молчала. Она чувствовала себя слишком оскорбленной и униженной, чтобы признаться Алану в любви. Да и поверит ли он ей?

— Когда мы занимались любовью, я никогда не представляла никого, кроме тебя, — выдавила она наконец. — Но я не могу доказать это. А ты мне не веришь.

Алан, ни слова не говоря, смотрел на нее. Это было невыносимо. У Морин вдруг закружилась голова, и тошнота подступила к горлу.

— Уходи, пожалуйста, — попросила она, отворачиваясь.

— Только после того, как преподнесу тебе подарок, — ответил он сухо, протягивая ей коробочку, которую достал из кармана в самом начале их разговора.

— Мне не нужно никаких подарков.

— Это твое, — ответил Алан жестко. — Я не хочу, чтобы ты уехала отсюда с пустыми руками и с таким чувством, что потратила время впустую.

Морин стояла, точно окаменев. Если она попытается сказать хоть слово, ее стошнит. Еще никогда в жизни ей не было так плохо, в самом прямом смысле этого слова. Не только морально, но и физически.

Он сам развернул подарочную упаковку и, раскрыв коробочку, вынул оттуда золотую цепочку, на которой висел кулон, сверкающий всеми цветами радуги.

— Ты жаловалась, что у тебя нет украшений? Теперь у тебя есть сапфиры и бриллианты. Считай это платой за оказанные услуги.

Но она уже не могла ему ответить. Бросив на Алана отчаянный взгляд, Морин кинулась в ванную и склонилась над раковиной. Ее выворачивало наизнанку, она сама не понимала, что с ней происходит. Когда через несколько мгновений в ванной появился Алан, она даже не попыталась обернуться; ей в этот момент было все равно.

Спазм прошел. Морин, бледная и дрожащая, стояла, тяжело опираясь на раковину. Она не сопротивлялась, когда Алан неожиданно нежно взял ее за плечи и помог дойти до кровати.

— Полежи немного, — сказал он. — Я сейчас дам тебе попить.

— Я ничего не хочу, — прошептала Морин непослушными губами.

Но Алан все же налил в стакан воды из кувшина и заставил ее сделать несколько глотков, после чего наконец вышел. Куда он девал кулон, Морин не знала, да и не хотела знать. Она провалилась в тяжелый сон и проснулась только оттого, что ее снова тошнило.

Морин

кинулась в ванную. Наверное, какой-нибудь местный грипп, успела подумать она, снова склоняясь над раковиной. И в этом есть свое преимущество. В таком состоянии у нее просто не остается времени на то, чтобы оплакивать свою разбитую любовь.

Она, пошатываясь, вышла из ванной и вздрогнула — посреди комнаты стоял Алан. Вид у него был все такой же мрачный. Ни слова не говоря, Морин снова легла и натянула на плечи одеяло.

— Ты ничего не хочешь сказать мне? — сухо спросил он.

— О чем? — Морин с трудом повернула голову на подушке в его сторону.

— Мария сказала, что ты по-прежнему много спишь.

Морин настороженно вскинула глаза на Алана.

— Она что, следила за мной?

— Она беспокоится за тебя.

Алан говорил очень спокойно, но что-то в его настойчивом взгляде встревожило Морин.

— Наверное, я заболевала, — ответила она неуверенно. — А сейчас болезнь наконец проявилась. Наверное, это грипп. Скоро пройдет.

— Ты не пьешь ни кофе, ни вино.

— Ну и что? — раздраженно поинтересовалась она. — Я не любительница спиртных напитков.

— А кофе?

— Не хотелось. Пахнет как-то не так. Но зачем тебе это? Какое это имеет значение?

В его взгляде был гнев и еще что-то. Она не могла понять, что именно.

— Дело в том, что так обычно ведут себя беременные женщины.

Морин потрясенно уставилась на Алана.

— Что?!

— Сонливость и отвращение к кофе — одни из самых распространенных симптомов. — Алан был внешне спокоен, но взгляд его не предвещал ничего хорошего. — Ты предохранялась тогда, в самый первый раз?

— Нет, — пролепетала Морин, бледнея. — Но ты ведь…

— Это не всегда помогает, — ответил он без всякой интонации. — Я думал, у тебя хватит ума принять все меры предосторожности.

Ума? О каком уме он говорит? До размышлений ли ей было в ту ночь? Она действовала под влиянием чувства.

— Но это только одни предположения, — пробормотала Морин. — Я ничего не чувствую.

— На таком сроке ты и не можешь ничего чувствовать. — В голосе Алана звучало презрение. — Если, конечно, это от меня.

Морин сжалась, как от удара. Но гордость заставила ее тут же выпрямиться.

— Если я действительно беременна, в чем пока сильно сомневаюсь, — ответила она холодно, — то, можешь мне поверить, это твой ребенок.

Его лицо окаменело.

— Пора внести некоторую ясность в этот вопрос. Сейчас ты отдохнешь, а я слетаю в Буэнос-Айрес за тестом на беременность. У меня в аптечке ничего подобного, к сожалению, нет.

Морин вспыхнула от стыда и ярости.

— Я прекрасно могу сделать это сама без твоей помощи.