Дневник 13-ой Наложницы
Шрифт:
Хотя, зная Картаса, вполне вероятно, что он сделал это специально.
— Хах… - наверное, это просто нервный смех, но он завладел моим сознанием, разбивая тишину Храма.
Даррен чуть улыбнулся, опуская ладонь мне на плечо в неуловимо ободряющем жесте. Я без слов понимала, что именно означает этот жест.
Как бы не оттягивали события… Меня ждал Храм. Верховная не глупа и явно подозревает об истинной цели нашей поездки. Но она, очевидно, не верит в успешность затеи.
Возможно, на то есть реальные причины и мы не единственные, кто догадался
Однако… Я чувствовала в себе нарастающее желание побороться за жизнь. Наверное, это из-за Даррена. Я физически ощущала его молчаливую поддержку и знала, что он сделает всё, чтобы спасти меня в случае чего.
А значит… Я на самом деле готова к встрече с богиней Азаррой.
Я подумала, что ритуал – всегда танец. Но, в отличие от Инициации, сейчас в Храме нет перебоя барабанов и чёткого ритма.
Я попыталась воспроизвести его в памяти и отдаться движениям танца, но… Мои руки и ноги будто отказывались подчиняться. Парочка неловких движений – и тело сотрясается в кашле. Яд, смешанный с кровью, вылился из моего рта на пол Храма.
Даррен хотел было что-то сказать, но я остановила его решительным жестом.
Надо подумать. Мой план изначально был до печального прост. Прийти в Храм, станцевать и выйти в «астрал», к богине, как было тогда.
Но… Возможно, я ошиблась? Это не сработает, теперь я это чувствую.
Тогда что может сработать? Ответ будто лежит где-то на поверхности.
Я вздохнула, рассматривая пятна крови на полу. Этот величественный Храм на деле проливал её слишком часто. Об этом легко догадаться… Если вспомнить тот день, когда…
Сознание зацепилось за эту мысль и я нахмурилась.
Что это был за день?
Да, я помню… Был день, когда я пожелала уничтожить Верховную Жрицу и её приспешниц. До того, как меня обучили. До того, как я вышла из Храма…
… День, когда я стала Церерой.
… Там был колодец. И змея, равной которой я не видела. И пять мёртвых девочек.
Кажется, это было так давно, но стоит воскресить в памяти то событие, как я переживаю его вновь, с удивительной ясностью.
Может ли это быть…?
Ох, остаётся лишь попробовать.
Я вздохнула и села на холодный пол, скрестив ноги. Постаралась успокоиться и опустила руку, оживляя змею, которая сползла с моего запястья.
Какая она, всё же, красивая. Золотая, искрящаяся, с узором. Её глаза – удивительно похожи на мои, но более тёмные.
Змея свернулась передо мной, а потом вдруг выпрямилась.
Я уставилась в её глаза, не мигая. И она тоже не мигала.
Мы сидели и смотрели друг на друга, а потом начали раскачиваться. Размеренно, в такт, как маятник часов. Мы отсчитывали время до чего-то. Моё сознание… Стало удивительно пустым. Мир вокруг начинал, кажется, мутнеть и расплываться.
Но чёткой была змея.
Я повторяла её движения.
Когда она поползла вперёд, я поползла навстречу. Когда она выгнулась – я тоже. Это
Эта змея – часть меня, но она подарена богиней.
Значит, она и её часть.
В какой момент Храм исчез, а я оказалась во тьме?
Не знаю. Эти глаза больше не похожи на мои. Теперь они жёлто-зелёные, такие пронзительные…
…. Капюшон, как у кобры, но какой-то перепончатый, расходившийся агрессивными клиньями. Её морда просто огромная, как у удава, а клыки… Эти исполинские клыки, с которых капают тёмные бусины яда…
Да. Я узнала тебя.
Мы встретились в том колодце и теперь это снова ты.
Богиня… Азарра.
Над моей головой разверзлась Вселенная. Всё правильно, почти как в «тот» раз. Только я больше не танцую.
— Отверж-женное… Чуж-жеродное… Дитя, - шипение звучало в моей голове, пронизывало каждую часть этого сюрреалистического измерения.
— Ты знаешь, зачем я пришла, - мой голос звучит глухо, почти мимолётно, но Азарра, конечно же, слышит его.
— Цепляеш-шься за ж-жалкую ж-жиз-знь. Так типично для людей, - длинный язык высунулся из оскаленной пасти.
— Ты ведаешь, какие мерзости творятся в твоём Храме, - нахмурилась я.
— За каждый проступок я получаю жертву. Богам нет дела до людей, пора бы понять, Це-ре-ра, - в голосе змеи прорезался смех.
— Ты вытягиваешь из нас жизни!
— Это милос-сть для неверных.
— … Не делишься силами, не караешь преступников и просто убиваешь безвинных? Это нечестная игра даже для богини.
Я провоцировала её почти намеренно. Я не собиралась отступать.
Голова змеи взмыла вверх, так, что я видела лишь гневное сверкание огромных глаз.
— Какая дерз-зость. Понятие чести – для людей, дитя. Но точно не для богов.
Исполинский хвост вздёрнулся вверх и понесся ко мне так быстро, что я едва успела увернуться в этом тёмном пространстве.
Это было ожидаемо. Те, кто приходит в Храм… Встречают смерть у богини.
— Ты и сама это понимаешь, Церера. Я могла бы убить тебя куда быстрее, если бы твои старания не выглядели забавно.
— А мне кажется – это ложь. У этой игры должны быть правила. И если ты мне их не скажешь… Я сама с ними разберусь.
Она могла не пустить меня в свой «дом», но пустила. Она могла (по её словам) расплющить меня без труда. Я знала, что жестокости богине не занимать. Но, вероятно… Правила, всё же, существуют.
— Правило всегда одно. Выжить.
В этот раз острые клыки пронеслись рядом ещё быстрее, я извернулась всем телом, уворачиваясь, но всё же взвыла от боли: плечо оказалось в мгновение распорото.