Дневник актрисы
Шрифт:
– Ну вот, теперь мы наконец можем садиться за стол, – мрачно буркнул он, когда Конни сделала приглашающий жест. И, чуть придерживая ее за локоть, повел Дани в столовую.
Днем Дани и Конни обедали вдвоем в другой столовой, намного меньше. Зал, в который они вошли теперь, поражал своим великолепием. Просторный, с высокими расписными потолками и затянутыми шелком стенами. В середине стоял огромный овальный стол красного дерева, сверкая столовым серебром и хрусталем. Электричество не было включено, зато зал освещали сотни свечей
– О-о-о! – с восхищением выдохнула Дани. – И зачем люди ходят в рестораны!
Оливер тихонько засмеялся.
– Конни и не ходит. Она презирает рестораны.
Дани и сама не была в восторге от ресторанов.
Ей казалось, что еда везде одна и та же. Но, поскольку она не была великой кулинаркой, да и времени лишнего у нее не было...
– Какое великолепие! – в восторге прошептала она.
Она была совершенно вне себя от восхищения. Правда, восторги ее поутихли, когда обнаружилось, что ей оставлено место рядом с Оливером.
Конни распределила места за столом заранее, в соответствии со своим светским чутьем. У каждого прибора лежала карточка с именем. Дани обнаружила, что ее место – между Оливером и новым гостем, другом Конни. Сама Конни тоже села рядом со своим другом, с другой стороны.
Дани до обеда питала робкую надежду, что ее не посадят рядом с одним из тех напыщенных типов, с которыми ей уже удалось познакомиться. Но обнаружить рядом Оливера – это ничуть не лучше, право!
– Прошу вас. – Оливер с улыбкой отодвинул для нее стул.
Глаза его искрились озорством – он почувствовал ее колебания.
– Благодарю вас, – отозвалась Дани.
Выхода у нее не было – не станет же она устраивать сцену. Потом, она всегда может поговорить с соседом справа!
– Конни, боюсь, ты забыла нас познакомить, – намекнул матери Оливер.
Ему, как только он занял свое место, по всей видимости, пришла в голову та же мысль, что и Дани.
Конни повернулась к нему, и внезапно гладкий лоб прорезали морщины.
– Оливер, ты уверен, что занял свое место? – медленно проговорила она.
– Вполне уверен, – весело отозвался Оливер, поспешно схватил свою салфетку и, предварительно скомкав, развернул ее и положил себе на колени. На лице его сияла веселая улыбка.
Конни в растерянности обвела глазами стол.
– Но я точно помню, что посадила тебя рядом с Глорией! Ты ведь знаешь, что она и Джеймс друг друга терпеть не могут!
– Возможно, это потому, что Джеймс, как и я, считает ее глупой гусыней, – безапелляционно заявил Оливер и с нажимом напомнил: – Твой гость, Конни.
Так. Этот разговор прояснил ситуацию. По какой-то причине Оливер заранее подменил карточки. Неужели он хотел оказаться рядом с ней, Дани?
И как ей к этому относиться? Что это значит для нее? И значит ли это хоть что-нибудь? Может, он просто-напросто считает, что Дани – все же не такой скучный
Во время обеда она надеялась отдохнуть от общества Оливера, которое держало ее в состоянии постоянной напряженности. Вчера Джонни весь вечер упражнялся в шутках на тему того, какой светский образ жизни она теперь ведет. Под конец он церемонно пожелал ей получить удовольствие от предстоящего раута!
Об удовольствии речь пока не шла. Ей очень нравилась работа, которой она отдалась всей душой. Что касается светской части поручения, то это была настоящая каторга.
– Познакомьтесь – это мой близкий друг Мэтт Фридли, – донесся до нее голос Конни, которая, хоть и с опозданием, но решила наконец представить своего друга. – Мэтт, знакомься, это Дани, друг семьи. А это мой несносный сын Оливер.
Майкл чуть наклонился и протянул Оливеру руку. Оливер сделал то же. Поскольку Дани сидела между двумя мужчинами, Оливер невольно чуть коснулся рукой ее груди.
Конни до сих пор сердилась на Оливера и не преминула сказать ему об этом:
– Прошу тебя, Оливер, больше не порть мои званые обеды. Я очень тщательно продумала, кого куда посадить.
– А ты в следующий раз не сажай меня рядом с Глорией, – парировал сын.
– Нет, он просто невозможен! – пожаловалась Конни своему другу. – И всегда таким был.
Дани мысленно согласилась.
Его легкое прикосновение – нарочно он это сделал или случайно? Так или иначе, но Дани долго еще не могла восстановить дыхание. К ее ужасу, груди ее напряглись, и соски отчетливо выступали под тонкой тканью платья. Если он повернется к ней, он неизбежно это заметит!
Словно прочитав ее мысли, Оливер повернулся к ней. Его брови поползли вверх.
– Ты в порядке, Дани? – вполголоса произнес он.
– Все великолепно, – отрезала она.
Схватила свою салфетку и нервно скомкала ее. Подоспело спасение – подали первое блюдо. Дани сделала вид, что сосредоточилась на еде, и намеренно отвернулась от Оливера. Тем не менее, от ее глаз не укрылось, что Оливер тоже отвернулся и стал беседовать со своей соседкой с другой стороны.
Какой же он... Какой... Она никогда еще не встречала мужчину, который так раздражал бы ее!
Раздражение. Несомненно. Но единственное ли это чувство, что она испытывает к Оливеру? Следует признать, что никогда в жизни присутствие мужчины не приводило ее в такое странное состояние. И от этого ей становилось не по себе.
Что станется с ее дружбой с Джонни? С ее симпатией и привязанностью к нему? Ведь, что бы ни чувствовало ее предательское тело по отношению к Оливеру, душа ее оставалась равнодушной! Она не испытывала к нему неприязни, нет. Он был словно остролист, которым она как-то укололась на Рождество. Смотреть приятно, а тронуть – опасно.