Дневник дерзаний и тревог

Киле Пётр

На обсуждении у Познера говорили, мол, коммунизм - сказка, как его осудить. Это сказка для нас, сказка и миф, во что поверили народы России и мира, как в свое время в Христа. Но для Запада еще задолго до Октябрьской революции коммунизм был не сказкой, а пугалом отрицания частной собственности, в чем буржуа видел воплощение своей личности и свободы. Это и лежит в основе антикоммунизма, что отнюдь не отдает улыбкой взрослых над верой детей в сказки. Поэтому США разрабатывали крестовый поход против СССР, обвиняя его в обратном.

Коммунизм - это учение, политика в исторически конкретной ситуации, как было в СССР в 20-30-е

годы XX века, но не идеология строительства социализма, - как идеология она светила из будущего, как перспектива для всего человечества. В СССР была социалистическая идеология, отдельные черты которой проступали и в странах буржуазного Запада. Уже поэтому об осуждении коммунизма как идеологии не может быть и речи.

Разумеется, должно осудить сталинские репрессии, что и было сделано в СССР. Но осудить Советскую власть как диктаторский режим при Сталине - это одно, а весь строй до распада СССР - совсем иное. Но идеологам антикоммунизма и антисоветизма нет дела до конкретных этапов в истории СССР, они ведь выступают не за права человека вообще и свободу, а лишь за те права и свободы, которые связаны с частной собственностью. Им невдомек, что существуют права и свободы, связанные с общественной собственностью, независимо от форм правления, диктатуры или демократии.

Словом, между коммунизмом, преподаванием которого занимались совки-перевертыши, и идеологией Советского государства было мало общего. Идеология не тезисы к очередному съезду партии, а сфера чувств и мироощущения народа, который, вопреки тяготам настоящего, видел прекрасную, как заря вечерняя или утренняя, перспективу, по сути, это как молитва для верующего. Так, что же хотят осудить? Эту веру в прекрасное будущее для всего человечества? Хотят осудить - это и делают СМИ ежевечерне вот уже более 15 лет - историю Российского государства, сведя ее к сталинским репрессиям.

Когда же Россия обретет себя, свою историю высоких дерзаний? Пусть могущество и слава - в прошлом, но природа и культура - еще с нами и вокруг нас, замусоренные и изолганные властью и СМИ, случай в истории небывалый. И ради чего? Ради чистогана.

Россия превратилась в одну из самых коррумпированых стран мира. Это же позор! Это достижение псевдореформаторов, что всем ясно. По сути, это достижение правительства РФ во главе с Путиным. Россия превратилась в одну из самых криминальных стран мира. Это национальная катастрофа. Это опять итоги псевдореформ, а правительство идет по тому же пути... Куда?!

Современный театр и Островский

 27 февраля 2006 года.

На веб-страницах, посвященных театру, слова «современная пьеса», кроме «Театра современной пьесы» или «Школы современной пьесы», звучат столь часто, звучат, как заклинание, чуть ли не как возглас: «Сезам, отворись!». Устраиваются конкурсы современной пьесы, фестивали современной пьесы... Какая бурная театральная жизнь, не правда ли? Но, судя по названиям пьес, отмеченных жюри конкурса, это скорее всего однодневки, нечто житейски-примитивное и уродливое по содержанию, что вполне соответствует практике современных театров с выпячиванием жестов и телодвижений, с раздеванием и т.п., вместо речи и действия, исполненных поэзии и правды.

Что

такое «современная пьеса»? Это всего лишь новая пьеса? Или новая пьеса на современные темы? Возможно, под «современной пьесой» имеют в виду прежде всего разрыв с советским театром и с советской пьесой, - времена изменились совершенно, - разрыв, вместо преемственности, что вряд ли плодотворно. Поэтому современная пьеса, как и песня, весьма низкого пошиба уже на уровне языка, без диалога, без характеров, требующих перевоплощения, что так важно для актера, как заявила где-то Анна Ковальчук.

Многие театры нашли выход из положения - обратились к Островскому, который многие годы казался весьма старомодным по сравнению с Чеховым. Поскольку Россия, отвергая советский период русской истории, повернула вспять, при этом имея в виду преимущества рынка и цивилизации Запада, а тут нет новизны, все, как во времена Шекспира или Островского, оказалось, пьесы русского драматурга XIX века отображают современные реалии точнее и полнее, чем современная пьеса. Те лица, коих поспешили назвать «новыми русскими», оказались нашими знакомцами из пьес Островского, как «новая Россия» - стародавней. Феномен в истории редчайший, фантастический, поэтому, очевидно, современное состояние России столь ужасающе и угрозающе карикатурно, с коррупцией, разъевшей государство, с десятками тысяч банкротств...

Александр Николаевич Островский (1823-1886) в истории русского театра сыграл роль Шекспира в истории английского, поскольку и исторические условия, когда жили драматурги, были сходны. Островский поступил в Московский университет, на юридический факультет по настоянию отца, закончившего в свое время семинарию в Костроме и Духовную академию в Москве, но выбравшего карьеру чиновника и весьма успешно ведшего частную юридическую практику в Замоскворечье, так что он с обретением потомственного дворянства нажил также и состояние, и мечтал о такой же судьбе для своих сыновей. Брат Островского Михаил дослужится до министра государственных имуществ.

Но Александр не одолеет и второго курса университета, увлекаясь театром и литературой с предчувствием призвания. Устроенный отцом служить поначалу в Московский совестной суд, а вскоре в Московский коммерческий суд, более перспективный для карьеры, Островский заводит друзей из молодых актеров и литераторов, в числе которых будет и Аполлон Григорьев, поэт и критик, которые, кроме театра, проводят время в трактирах, увлекаясь русской и цыганской песней, - русские песни они сами поют под гитару, пишут стихи, а к ним музыку.

Левая, правая, где сторона? Улица, улица, ты, брат, пьяна.

Я откуда-то знал эти слова еще в раннем детстве, не ведая, что это припев песенки, которую сочинили в компании молодого Островского. Может быть, из фильма «Без вины виноватые»?

Так что, можно сказать, не только новая русская музыка, но и драматический театр начинается с русской песни, заключает в себе ее мотивы и темы. Первая же пьеса Островского «Банкрот, или Свои люди - сочтемся» имела успех, правда, литературный, - опубликованная в журнале «Москвитянин», но запрещенная для сцены. В комедии высочайшая цензура увидела оскорбление сословной чести купечества; за автором был учрежден полицейский надзор и даже секретный жандармский.