Дневник дерзаний и тревог
Шрифт:
Видите ли, в большинстве недавние коммунисты все сделались антикоммунистами, и 7 ноября для них не праздник. Перемены в умонастроении эпохи можно понять, но зачем придумывать День народного единства - в условиях, когда ничтожная часть населения забрала в свои руки все богатство страны, с обнищанием громадного большинства народов России, с небывалым вымиранием населения? Здесь одна ложь, тем более что нет ни примирения, ни согласия прежде всего в СМИ.
Это условные даты. Власть имущим честнее было бы не придумывать их. Но честными перевертыши не могут быть. Разбогатевшие в одночасье в условиях узаконенного разграбления страны,
Не против Сталина и сталинских лагерей выступают, все это в прошлом, ныне в России творится нечто еще более ужасающее, вот и нужна дымовая завеса. Дымовая завеса, подобная той, какую запустили США перед вторжением в Ирак. Дымовая завеса, подобная той, какую США применяли по отношению к СССР, и политика США ничуть не изменилась. Они как были очагом холодной войны, так и остались, не останавливаясь теперь и от бомбардировок.
Самое поразительное, российские электронные СМИ представляют и поныне очаг холодной войны в стране. С распадом СССР, казалось бы, цели и задачи СМИ должны были измениться. Нет, история Российского государства переписывается, перекраивается - не ради исторической истины, всеобъемлющей и всесторонней, а лишь с переменой знаков - плюса на минус и обратно, где это выгодно.
В итоге РФ оказалась без государственной идеологии, без перспектив развития, без национальной идеи.
Это значит: народы России не сознают своего единства, нет самосознания нации, нет и национально ориентированной элиты, как было в странах Латинской Америки сотни лет - в интересах метрополий и позже США. Ныне там положение меняется, а Россию превратили в это-то время в одну из латиноамериканских стран. Кто? Те, для кого 12 июня - праздник.
Их немного. Увозя капиталы за границу, они не пустят корней в России. Подует ветер и их сметет, как перекати-поле. Но в том утешения мало.
Великое в прошлом. Есть две позиции в отношении к нему: отказываться от него, проклинать, клеветать, или сознавать величие Российского государства, определявшего ход мировой истории три века Русского Ренессанса, поныне не осознанного ни писателями, ни искусствоведами, ни издателями. Что говорить о политиках, то есть демагогах, обслуживающих олигархов.
Всех занимают темные или белые пятна в русской истории, но никого величайшее явление - эпоха Ренессанса в России. Всех занимают потомки Пушкина, но не Пушкин как уникальное ренессансное явление. Великое чуждо и даже ненавистно. Кто-то уже отказывает в таланте Лермонтову, гениально одаренному с детских лет.
Все русское искусство с эпохи Петра I не понято, не осмыслено по существу, все сводят к заимствованиям, не решаясь назвать блистательный расцвет искусств и мысли эпохой Возрождения в России, а ее-то кровавый закат принимают за возрождение. Все наоборот.
Мои мысли о Ренессансе в России отчасти опубликованы, помещены на сайтах, я неоднократно обращался в издательства с предложением издать книгу «Ренессанс в России», в газету «Завтра» и в «Литературную газету» с предложением опубликовать статьи о Русском Ренессансе, идеология которого и есть идеология Российского государства в XXI веке. Глухо. Нет даже ответа. Где вы,
Хорошо, конечно, что «Литературная газета» отходит от либеральных фраз, но почему не заговорить во весь голос о проблемах Возрождения в России, чем в Италии занимаются и поныне? А газета «Завтра»? Рупор оппозиции впадает ныне в утопию. Самое великое, самое величественное, самое чарующее в истории России и русского искусства, явление, впечатляющее, как восход солнца, не замечено, не осознано, не открыто до сих пор.
Проглядеть великую эпоху, отказаться от нее - это и значит впасть в ничтожество, в каком пребывает ныне Россия.
Мистерии наших дней
22 июня 2006 года.
С приведением в новый порядок списка сонетов на сайте, с делением на три части, а работа будет идти над четвертой частью, я впервые ощутил, что они легли в мою душу как нечто безусловное. До сих пор я воспринимал отдельные сонеты и в целом по-разному. По нынешним временам я даже не пытался их опубликовать, а уже набирается целая книжка (около 100 сонетов), что предлагать в издательства тоже вряд ли имеет смысл. Увы! Такие времена.
Между тем пришла пора, пока пишутся стихи, завершить обработку поэмы «Аристей». И надо было решить, что делать с небольшой поэмой «Видение инока», набросанной восемь лет назад, в дни, когда поднялся шум в СМИ в связи с захоронением екатеринбургских останков в Петропавловской крепости, с прямой трансляцией на весь мир, по сути, торжество, венчающее распад СССР.
Мероприятие двусмысленное, без участия патриарха всея Руси, поскольку церковь не признала подлинность царских останков; по сему, вероятно, и президент Ельцин не собирался участвовать, но какие-то неведомые силы его привели в усыпальницу русских царей.
Это было в июле, а в августе в РФ приключился дефолт. Умонастроение у многих, не только у меня, было ясно какое. Казалось, инфернальные силы завладели нашими душами.
Поэму «Видение инока», в которой воспроизводится происшествие в горнем мире в ночь после захоронения екатеринбургских останков, что недоступно самым современным СМИ, я отправил в редакцию одного из московских журналов. Оттуда даже не отозвались. Смута в стране, смута в головах достигли предела. Восприятие явлений искусства искажено политическими и всякого рода иными пристрастиями, это продолжается и поныне.
«Видение инока» - мистерия или аутос, как в старину называли такой жанр, с участием ангелов, дьявола, святых и даже Господа Бога. В русской литературе этот жанр не получил развития, очевидно, из-за цензуры, царской, церковной, светской в советское время. «Демон» Лермонтова впервые был издан за границей, хотя поэму читали в семье Николая I еще при жизни поэта. Судьба романа Булгакова «Мастер и Маргарита» хорошо известна.
Сведущие в литературе читатели вспомнят «Видение суда» Байрона и его мистерию «Каин». В последней один из действующих лиц - Люцифер, к которому поэт явно проявляет симпатию, поскольку исходит от первоисточника, то есть Библии. Впрочем, и в Библии мало что сказано о Люцифере, кроме смысла его имени и имен - Денница, Сын зари. Сатана же, или дьявол, - это темное начало, как утвердилось в христианской традиции.