Дневник дерзаний и тревог
Шрифт:
«Почему самосознание - это вершина сознания человека?» Думаю, этот вопрос прямо обращен ко мне как автору статьи «Самосознание человека в сфере культуры». Речь в ней шла именно о древних греках.
Самосознание человека, разумеется, это еще не «вершина сознания человека», а переходная ступень, во-первых, от животного состояния, когда действуют инстинкты, к выделению своего Я у человека, в отличие от Мы рода и племени, пока это происходит на чисто природном уровне; во-вторых, самосознание человека в сфере культуры - это совершенно новый феномен, когда природный индивид, каковым является и
Греки первыми осознали самих себя культурной нацией, в отличие от варваров, каковыми считали не только дикие племена, но и персов, словом, все народы, чуждые их культуре, которая сформировалась как классическая. Классическая - это не просто образцовая, ведь образцы могут быть разные, классическая у греков - это соответствие законам природы и мироздания в целом.
Обычно культуры и цивилизации развиваются, отходя от природы. Такова христианская (буддистская или исламская) цивилизация, если подчеркивают определение, но жизнь развивается все же в соответствии с законами природы и мироздания, что обнаружилось в эпоху Возрождения, с расцветом классического искусства.
Самосознание человека в сфере культуры - это сугубо ренессансное явление, с расцветом мысли и искусства, в отличие от самосознания человека в сфере религии, с упованием на нечто сверхприродное, что, конечно же, не носит всеобъемлющего характера, жизнь развивается все-таки по природным и социальным законам, того же рынка.
«Поэма о Люцифере». Не знаю, имеет ли это связь с поэмами «Видение инока» или «Аристей», в которых тема Люцифера обыгрывается. К моему удивлению, «Видение инока» привлекает внимание, а теперь и «Аристей».
«Птичья гречишка». Несколько раз, даже фото, изображение птичьей гречишки запрашивают. Вообще постоянно поступают запросы, которые весьма странны, на внешний взгляд, но я догадываюсь, что кто-то читал ту или иную статью или пьесу, а птичья гречишка из дневниковых записей, из воспоминаний детства.
Это спорыш, из лекарственных растений, разумеется, разного вида. Давно не видел ту кудрявую травку из детства, осенью сплошь усеянную семенами зеленого же цвета; если снять покров, проступает буквально миниатюрная таблетка белого цвета, съедобная для людей и птиц и, очевидно, полезная.
«Античная цивилизация и ее гибель».
«Основные философские школы в эпоху эллинизма».
«Развитие политической мысли в эпоху Возрождения в России».
«Идеология СССР».
Не все сразу, друзья. Мы восходим на вершины мировой культуры, обозревая прошедшие тысячелетия и столетия, чтобы осознать настоящее и будущее, жизнь человечества, прожить ее, как свою, - это высшее, что дано человеку на этой Земле в океане Вселенной. В этом суть нового гуманизма, выработанного Ренессансом в России.
"Предромантизм и высокий романтизм в России" (?!)
10.12.07
По
«Предромантизм и высокий романтизм в России». Звучит ново и весьма серьезно. Но сразу возникает масса вопросов. Неясно, о каком периоде развития русской литературы и искусства такая постановка вопроса возможна и плодотворна. О «предромантизме» у нас исследователи впервые заговорили в отношении русской живописи XVIII века, поскольку не смогли связать творчество Рокотова, Левицкого, Боровиковского с классицизмом, хотя и поныне пытаются. В литературе «предромантизм» связали с проблесками сентиментализма.
В русской живописи начала XIX века, ориентируясь на академический классицизм и европейский классицизм, у нас исследователи долго никак не могли определиться с «измами» в отношении Ореста Кипренского, Карла Брюллова, Сильвестра Щедрина и Александра Иванова. Называя Кипренского по его характеру и эпохе романтиком, с Карлом Брюлловым не находили ничего лучшего, как обвинить его в «компромиссах», отказывая ему при этом в гениальности, а у Александра Иванова - видеть желаемый синтез классицизма и романтизма.
Теперь все чаще, не упоминая о классицизме, порядком надоевшем всем как основная доктрина Академии художеств, в русле романтизма рассматривают живопись Карла Брюллова, Александра Иванова, разумеется, и Ореста Кипренского, и Сильвестра Щедрина. Маятник мысли исследователей решительно склонился в сторону романтизма. Но это маятник с заданной амплитудой и с обозначениями: справа - «классицизм», слева - «романтизм».
Мысль исследователей русского искусства не вырвалась на свободу, а продолжает пребывать в плену «измов», меняют лишь знаки с плюса на минус или обратно. В отношении русских поэтов мы наблюдаем то же самое. Жуковский безусловно романтик по своему мироощущению и поэтике. О Батюшкове, как и о Кипренском в живописи, этого не скажешь. Он романтик по миросозерцанию и эпохе, но классик (не классицист) по поэтике. Таков и ранний Пушкин. А Пушкин в его полном развитии?
Как в отношении Карла Росси говорят о «высоком классицизме», думаю, теперь склоняются к определению «высокий романтизм»... Кого? Батюшкова? Лермонтова? Фета? Можно бы и согласиться. Как! И Пушкина? И Гоголя? И Достоевского? И Тургенева? И Гончарова? И Льва Толстого?
Кроме академического классицизма и классицизма в отдельных жанрах писателей XVIII века, всем надоел и «реализм», «критический реализм», понятие скорее идеологическое, чем эстетическое, а с точки зрения модернизма и постмодернизма и вовсе архаическое. Думаю, поэтому теперь исследователи подхватили более свежее понятие, ранее третируемое даже, романтизма. Но и здесь всего лишь эффект маятника, или «пленной мысли раздраженье».