Дневник Дрянной Девчонки
Шрифт:
– Иди. Не хочу тебя травить.
– Не указывать мне, что делать. И дай мне сигарету, – потребовала я.
– Ладно.
Яна дала мне сигарету и поднесла к ней зажигалку. Бумага зашипела.
– Втягивай, – сказала она.
Я втянула. Горячий воздух оцарапал мне горло и я закашляла. Кончик сигареты почернел.
– Еще раз, – сказала я хриплым голосом.
Она подожгла ее, но огонек снова погас.
– Ты прикури, – сказала я ей.
С завидной легкостью Яна прикурила. Когда конец сигареты ярко загорелся, она отдала её мне и я опять затянулась.
– Я ненавижу себя, – сказала Яна.
– Правильно делаешь, – ответила я, чувствуя горечь во рту и легкость в голове.
В этот раз я не закашляла. Я мягко выпустила облако серого дыма.
Рука, в которой Яна держала сигарету, дрожала. Может быть, из-за холода, может быть, из-за адреналина. После нескольких молчаливых затяжек, она все таки заговорила.
– Мне пришлось от него избавиться, – с трудом выговорила она.
Эти слова обрушились на меня как метеоритный дождь, бомбардируя воспоминаниями от которых стало трудно дышать. За день до исчезновения Яна сказала мне что у нее задержка. Я тогда заполняла заявку на Сверхновую Звезду и не предала никакого значения её словам. А ведь это действительно был вопрос жизни и смерти. Я должна была позвонить ей. Должна была…
– Я считала тебя настоящим другом… – По ее лицу потекли слезы. Я никогда не видела её плачущей, и пожалела об этом, потому что даже заплаканная она выглядела пленительно.
– Я и есть твой настоящий друг.
– Да что ты? – она шмыгнула носом и вытерла щеки на сухо. – Ты бросила меня в худший момент моей жизни. Пока я была в больнице, ты развлекалась с этой коровой. Ты знаешь, как медсестры обращаются с женщинами, которые это делают? Как с самым последним дерьмом. Как со скотом на мясокомбинате.
– Ты права, я отстойный друг. – Я тоже начала плакать и тут же почувствовала себя неловко, потому что от слез мое лицо превращается в уродливое месиво. – Но я люблю тебя. Правда люблю.
Она посмотрела на меня и отвела взгляд.
– Я хочу чтобы все было как прежде, я хочу быть опять твоим другом.
Яна затушила окурок о поручень скамейки и спросила: “Пойдешь со мной на МедТусу?”
От этого предложения у меня вспотели подмышки. Ситуация казалось безысходной. На одной чаше весов дружба с Яной, на другой моя мечта победить в Сверхновой.
– Я не могу, – промямлила я. – Мне нужно учиться.
– Вот видишь! Именно это меня в тебе бесит, Алёна. Ты всегда думаешь только о том, что ТЕБЕ нужно.
– Зачем я вдруг понадобилась тебе на этой вечеринке? – возмутилась я. – Ты ведь обходилась без меня раньше.
– Короче! – выпалила она. – Последний раз спрашиваю. Ты придешь или нет?
Я не знала что ответить. Это была вечеринка. А я никогда не была на вечеринках, особенно на МедТусе, с кучей незнакомых парней и девушек, большим количеством водки и секса. Даже мысль об этом пугала. И как я могла пойти, если у меня куча домашнего задания, подготовка к Сверхновой Звезде и в придачу сочинение для Никитина?
–
Я остановила её, схватив за руку. – Ты не можешь просто так уйти.
Её глаза блеснули огненной яростью и она с силой отдернула руку, но я не отпускала. Бросив рюкзак на землю, Свердлова попыталась разжать мою хватку. Когда это не помогло, она наклонилась вперед и вонзила свои клыки в мой большой палец – от боли у меня в глазах потемнело. Я отпустила ее, слегка толкнув. Яна споткнулась о свой рюкзак и пошатнулась. Инстинктивно я подставила ей руки, чтобы подстраховать. А она извернулась, и бросила: “Отвали, предательница.”
Эти слова прозвучали фатально, будто между нами все было кончено. Мне стало безумно страшно.
Одиночество.
Это пустотелое, глухое чувство пугало меня большое всего. Что со мной будет если я останусь одна? За то короткое время пока Яна отсутствовала, школа превратилась для меня в ад. Я больше этого не выдержу.
Рискуя всем, я прыгнула и обхватила её напряженное как струна тело. Я прижалась к ней так близко, что почувствовала мягкий сандаловый запах ее дезодоранта. Мои губы прикоснулись к её шелковой блузки и я выкрикнула: “Я пойду. Только не бросай меня.”
Тело Яны расслабилось, и я поняла что могу ее отпустить. Но когда её руки освободились, она схватила меня и прижала к себе еще крепче. У меня на глазах выступили слезы радости и облегчения: она вернулась, она снова моя, все будет как раньше.
Последней фразой Яны было: “Если кто-нибудь узнает, я тебя зарежу…” А затем она вытащила связку ключей и добавила: “Вот этим”. Ключ, которым она собиралась меня убить был необычным. Он выглядел как длинный металлический стержень, конец которого был острым, как игла.
– Ты сумасшедшая, – сказала я сквозь улыбку.
– А ты – дрянная девчонка. – Она вздохнула и добавила. – Я скучала по тебе.
До сих пор не могу поверить, что согласилась пойти на МедТусу. Но все будет хорошо, Яна будет со мной. И я пропускаю только один вечер занятий. Я наверстаю упущенное. На выходных я буду учиться еще больше.
4. МедТуса
Пятница
8 октября 1999
23 дня до областного конкурса
8:05 Учитель истории опаздывал.
Настроение в классе было приподнятое в предвкушении сегодняшней вечеринки. Мои же чувства были двоякие. С одной стороны, меня прельщала возможность увидеть ту сторону Яны о которой я не знала. Наконец-то я познакомлюсь с её двоюродной сестрой Ритой и стану свидетелем их флирта с мальчишками. С другой стороны, я боялась того, что может случиться, когда все эти заведенные парни напьются.
– Ты не обязана ни с кем заниматься сексом, – заявила Яна. – Ты вообще ничего ни кому не обязана. Делай только то, что в чем абсолютно уверенна.