Дневник дылды: FRIENDZONE
Шрифт:
Наверное, именно поэтому я чуть ли не заплакала от радости, когда объявили перерыв, но поздно спохватилась, что мне это не поможет. Сидеть – нельзя, каблуки – мешают, дышать – сложно, ноги – устали, еды – не дадут до конца рабочего дня, а от украшений болят уши. Тут отдых не поможет.
– Ты чего такая кислая? – спросил подошедший Женя и сел на лавочку рядом со мной.
В руках у парня был его любимый чёрный рюкзак. Я же, словно статуя, продолжала неподвижно стоять.
– Мне ничего нельзя, – устало вздохнула я и в который раз обвела взглядом сад. – Умереть даже не разрешат.
– Это
– Ты серьёзно?! Можно?! Но ведь скоро фотоссесия начнётся, – с сомнением возразила я.
– Перерыв длится час, а прошло около пяти минут, – объяснил Кувшинов, посмотрев на наручные часы. – И, скажу по секрету, дальше тебе туфли не понадобятся. Кстати, можешь сесть. Теперь целостность платья уже не важна.
Больше меня уговаривать не пришлось. Сразу падаю рядом с блондином и шумно выдыхаю, чувствуя, как заныли ноги. Только хочу избавиться от жмущих «шпилек», как понимаю, что не могу согнуться из-за корсета.
– Женечка, – приторно-сладким голосом начинаю я, но фотограф, кажется, сам всё понял, – помоги, пожалуйста.
Усмехнувшись, парень присел на корточки и, найдя в бесчисленном множестве юбок мою стопу, расстегнул ремешок на щиколотке. Хочется кричать от чувства освобождения от этих «орудий пыток», пока парень завязывает шнурки. Боже, плоская подошва – это настоящий подарок!
Закончив с обувью, Кувшинов жестами показал повернуться спиной. Послушно выполняю и чувствую, как чужие руки перекидывают вперёд волосы, а затем раздаётся тихий щелчок. Несколько секунд не верю своему счастью, но грудная клетка, вернувшая былой объём, доказывает обратное.
Лента, до этого стягивающая две части платья в тугой чехол, сейчас была заметно ослаблена. Женя развязал корсет, из-за чего я, наконец, смогла глубоко вздохнуть, но поперхнулась и закашлялась.
– Ника, ты как дышала всё это время? – удивился друг.
– Никак. Стилисты не видят в этом необходимости, – прошептала я, а затем с наслаждением откинулась на спинку скамейки. – Тебе за это, – должны поставить памятник. Спасибо!
– Нет, этого маловато для памятника, – усмехнулся фотограф и достал из рюкзака контейнер с лапшой быстрого приготовления, – а вот за это можно.
– Ты серьёзно?! – крикнула я, следя за тем, как блондин впихивает мне в руки одноразовую вилку и еду. – А как же одежда?
– Я же говорил, что теперь целостность платья не важна, но постарайся не испачкаться.
Полчаса мы просто едим и смотрим на пруд. Пожалуй, это самая странная ситуация, в которую я попадала: сидеть в свадебном платье в замке, вместе с другом и фаст-фудом. Мы сделали бесчисленное количество селфи и видео на память, многие из которых парень уже выложил в социальные сети. Не знаю, сколько бы смогли ещё так посмеяться, читая комментарии от подписчиков, но всё хорошее кончается. Прибежали визажистки.
Девушки быстро забрали туфли, все украшения и даже сняли диадему. Затем они влажными салфетками стёрли с лица все тональные средства, оставив только косметику на глазах. Когда
Кувшинов шёл рядом, смеясь с моего удивлённого выражения лица и помогая нести шлейф от платья. Сколько бы я не просила его объяснить, что происходит, фотограф лишь улыбался и говорил, что это сюрприз.
Мы пришли к пляжу, где заканчивались все ограждения, и начинался песок, ведущий прямо к озеру. Мои надежды, что мы просто пройдём мимо, разбились, когда я увидела Самойлова и Мурсина, устанавливающих софтбоксы напротив воды.
– Наша принцесса вернулась! – издевательски крикнул Макс, оторвавшись от штатива.
Этим дурацким и самым банальным в мире прозвищем парень наградил меня ещё утром, когда я не смогла самостоятельно спуститься по лестнице, из-за чего Женя был вынужден чуть ли не на руках пронести меня. Признаюсь честно, за день эта «кличка» успела знатно надоесть.
– А ты прямо соскучился! Жаль, что не могу ответить взаимностью, – в тон ему ответила я, чем вызвала свист со стороны всех русскоговорящих.
– Кувшинов, я не знаю, где ты её нашёл, но она уже успела два раза уделать Самойлова! Только за это я готов встать перед ней на колени, – произнёс Саша и радостно похлопал моего «парня» по плечу.
Максим лишь презрительно фыркнул и вернулся к настройке техники. Ещё раз с сомнением оглядываю пляж, гадая, что они придумали на этот раз.
– Давай, принцесса, хотя теперь тебе ближе русалка, – протянул Макс и кивнул в сторону воды. – Иди.
– Стоп, что?! – переспросила я, наблюдая за расцветающими на лицах друзей улыбками. – Вы серьёзно?! В озеро?!
– Это пруд, если быть точнее, – поправил меня Кувшинов. – Да, давай быстрее.
– В платье? Вы уверены? – на всякий случай уточнила я, с сомнением оглядывая съёмочную команду. Все, как один, кивнули и стали ждать. – Ладно, вы сами попросили.
Поднимаю край платья, стараясь не намочить ткань, и делаю шаг. Естественно, ничего у меня не получилось, и шлейф быстро пропитался водой, а затем потянул к себе остальной подол. Несмотря на это, было приятно. Уставшие мышцы ног приятно охладились, а платье, благодаря своему крою, «растеклось» по водной поверхности огромным блинчиком.
– Посмотри на меня, – громко попросил Самойлов, стоя одним коленом на песке.
Послушно поворачиваюсь к объективу и стараюсь естественно улыбнуться, но не получается из-за вида Кувшинова. Женя носился вокруг Макса, пытаясь найти хороший свободный ракурс, но каждый раз смотрел в видоискатель и расстроенно вздыхал. Сегодня он весь день был на втором плане, из-за чего мог довольствоваться лишь фотографиями из ряда «за кадром».
Игнорирую крики Самойлова и поворачиваюсь в сторону своего «парня». Блондин быстро понял мою задумку и почти лёг на песок. Делаю несколько шагов в сторону берега, так как ходить уже становилось сложно, и резко кручусь. Верхние юбки вздымаются, разбрызгивая капли, а самые тяжёлые остаются под водой, закручиваясь большими складками.