Дневник Джанни Урагани
Шрифт:
26 декабря
Через два часа я уезжаю в Рим.
Есть новости: папа не будет меня провожать, я поеду на поезде с синьором Клодовео Тириннанци, папиным близким другом, который как раз собирается в столицу по делам, он передаст меня с рук на руки доктору Коллальто – так он сам выразился.
Ну и уморительный тип этот Клодовео!
Во-первых,
А ещё он круглый и приземистый, как бочонок, вокруг широкого лица – рыжие кустистые бакенбарды, а точно посерёдке торчит круглый ярко-красный носик, словно такой маленький сочный помидорчик.
– Берегись! – сказал ему отец. – Ты взваливаешь на себя огромную ответственность: этот мальчишка способен на всё…
– Ну-ну, – ответил синьор Клодовео, – ему всё равно не сбить с меня мою английскую невозмутимость, стойкую, как чернила… А будет плохо себя вести – я раскрашу его чернилами и отправлю в британские колонии!
– Ещё чего! – прошептал я и пошёл собирать чемодан: с помощью Катерины, потому что одному с больной рукой мне не справиться.
Я собрал всё, что может пригодиться в Риме: краски, резиновый мячик с бубенцами, пистолет с мишенью, и теперь положу тебя, дорогой дневник, мой верный товарищ во всех приключениях…
До встречи в Риме!
27 декабря
Мой дорогой дневник, открываю тебя сразу по приезде в Рим – мне нужно поскорее описать тебе все мои приключения, которых за эту поездку случилось немало.
Вчера, когда поезд тронулся, синьор Клодовео принялся раскладывать свои вещи, приговаривая:
– Вот повезло! Мы одни в купе… надеюсь, так доедем до самого Рима. Видишь, мой мальчик, это ящик с образцами… Смотри, сколько тут всяких пузырьков и флаконов и какое разнообразие чернил! Тебе бы на всю жизнь хватило!.. Вот это чернила для авторучек… Это чернила для министерств, которые я снабжаю… а на этих, знаешь ли, можно неплохо заработать. Видишь, приходится знать все цены назубок, понимать химические свойства каждого вида… Чтобы торговать, надо иметь голову на плечах, знаешь ли!
Разглядывать все эти пузырьки было и правда интересно, но потом синьору Клодовео пришла в голову чудовищная мысль:
– А теперь смотри в окошко и следи за станциями, которые мы проезжаем, а я буду тебе объяснять, чем важны эти города. Так ты узнаешь их куда лучше, чем по учебнику географии, ведь мой торговый опыт даёт больше всех книг, вместе взятых.
И так, подъезжая к каждой новой станции, синьор Клодовео разливался соловьём, не хуже профессора Мускула, пока я не уснул от этой нудной лекции.
Проснувшись, я увидел, что синьор Клодовео растянулся на полке
Я стал смотреть в окно, но мне быстро надоело, делать было нечего… Потом открыл свой чемодан и стал перебирать игрушки… Но я знал их все как свои пять пальцев, и это не спасло меня от скуки. Тогда я вытащил ящик с образцами синьора Клодовео и стал разглядывать все эти пузырьки с разноцветными этикетками.
Тут поезд остановился. На соседних путях стоял другой поезд, так близко, что, высунувшись в окно, я мог бы дотянуться рукой до его пассажиров…
«Вот бы брызгалку!» – подумал я.
Тут мой взгляд упал на резиновый мячик у меня в чемодане, который так и лежал открытый, и я прошептал:
– А что, если самому её смастерить?
Я вытащил из кармана перочинный ножик и проделал в мячике дырку; потом достал три пузырька чернил из ящика синьора Клодовео и отправился в уборную. Там я откупорил их, вылил содержимое в тазик и разбавил водой. После чего я сдул мячик и, опустив его в тазик, наполнил разбавленными чернилами…
Когда я вернулся в купе, поезд рядом как раз тронулся и все пассажиры прильнули к окнам…
Тогда я просто вытянул руку и плавно сжал мячик, дыркой вперёд…
Вот это зрелище! Вот потеха!
Давно я так не смеялся: лица в окнах сначала вытянулись от удивления, потом покраснели от гнева (и почернели от чернил!), а я свесился наружу и махал грозившим мне кулакам, пока поезд уносил меня вдаль…
Одного господина я помню особенно отчётливо: брызги чернил попали ему в глаз, и он будто обезумел и рычал, как лев… Встреть я его на улице – точно бы узнал… но, пожалуй, лучше нам больше не встречаться!
Синьор Клодовео тем временем спал как сурок, и я успел поставить на место ящик с образцами так, чтобы он ничего не заметил.
И всё бы закончилось хорошо, ему бы не в чем было меня упрекнуть, если бы мне в голову не пришла ещё одна идея, похлеще прежней.
Мне уже порядком надоело смотреть на синьора Тиринейшна, растянувшегося на полке, и слушать его храп, и тут, к несчастью, мой взгляд упал на рычаг стоп-крана, который торчал из коробочки, подвешенной к потолку купе.
Надо сказать, эта безделушка уже не раз привлекала моё внимание: мне всегда было страшно любопытно, что будет, если нажать стоп-кран. На этот раз я не смог устоять: я взгромоздился на полку и со всей силы дёрнул рычаг. Поезд остановился почти мгновенно.
Тогда с грехом пополам – мешала больная рука! – я вскарабкался в сетку для багажа, притаился и стал ждать, что же будет дальше.
Тут распахнулись дверцы, в купе ворвались пять, а то и шесть проводников и уставились на синьора Клодовео, который всё ещё спал; один из них стал его трясти, приговаривая: