Дневник эфемерной жизни (с иллюстрациями)
Шрифт:
— Поедем, напьемся как следует!
Экипажи мы велели повернуть в сторону реки, а их оглобли поднять на подставки; сами же переправились на двух лодках. А потом, совершенно опьянев, с пением возвращались домой и кричали:
— Экипаж запрягай, запрягай!
От всего этого я чувствовала себя в затруднении и вернулась домой очень усталой.
Когда рассвело, я занялась спешной подготовкой к приближающемуся обряду великого очищения.
— Здесь надо сделать то-то и то-то, — сказал Канэиэ, и я впопыхах старалась исполнить это. Демонстрация продолжалась и во время церемонии, в особом экипаже. Сплошным потоком следовали служанки, телохранители выходили красочно одетые, создавая великолепное настроение. Наступила следующая луна,
Так накапливались годы и месяцы, и мне было грустно от того, что не получалось так, как бывало задумано заранее, так что и наступление Нового года не приносило счастья. Я только думаю, что все в мире быстротечно, и эти записи можно назвать дневником эфемерной жизни, наполненной всяческими недостойными чувствами.
Книга вторая
Среди всех этих быстротечных событий наступило и утро Нового года. Я подумала, что весь прошлый год не знала настоящей устойчивости в жизни, может быть, оттого, что не строго соблюдала разные запреты, которые считали для себя обязательными другие люди. Пробудившись утром, я еще не встала с колен [1] , как сказала:
— Слушайте все! В этом году я собираюсь соблюдать все запреты, какие только существуют в мире.
Услыхав эти слова, моя единоутробная младшая сестра, которая еще валялась в постели, продекламировала:
— Послушайте. «Зашью в мешок я небеса и землю!» [2] — так что получилось очень забавно.
Я подхватила:
— И тогда бы я сказала, что счастье «будет со мною каждый месяц все его тридцать дней и тридцать ночей».
Дамы мои рассмеялись:
— Это самое лучшее, чего можно пожелать. Вам это пожелание нужно записать и передать господину.
А сестра поднялась с постели и, не в силах удержаться от смеха, добавила:
— О, это изумительно! Это лучше, чем явленное миру собрание служителей и Закон Будды [3] , — и я, как говорила, так и записала и с маленьким сыном отправила письмом для Канэиэ.
Он был в это время уже влиятельной особой, и людей к нему в дом приходило необыкновенно много. Канэиэ был очень занят тем, что готовился отправиться ко двору, но все-таки ответил мне. Смысл ответа сводился к тому, что в нынешнем году в календаре была вставная пятая луна [4] :
Всякий годПусть останутся лишние дни —Чтоб любовь расцвела,Пригодится иметьДополнительную луну.Получив такой ответ, я подумала, не чрезмерна ли моя молитва.
На другой день случилась драка между моей прислугой и прислугой из дома главной госпожи, что доставило нам много хлопот. Сам Канэиэ был весьма огорчен тем, что так получилось, и выразил сожаление об этом, но я считаю, что беспорядки вспыхнули оттого, что мы жили друг к другу слишком близко. Поэтому я решила переменить жилище и переехала чуть подальше. Показывая намеренно все свое великолепие и блеск, примерно через день ко мне приехал Канэиэ.
Это, конечно, чувства суетные, но вот чего мне захотелось больше всего: я захотела, как
Пришло время готовиться к празднику девочек — третьему дню третьей луны [5] . Было похоже, что людей у нас будет немного, и мои служанки принялись писать послание служанкам из дома главной госпожи. Письмо было шуточным:
Всех любителейЦветущих персиковПросит в сад к себеПрипожаловатьСи Ванму [6] .От Канэиэ люди прибыли без промедления. Выпивки и еды принесли столько, что хватило дотемна.
С наступлением средней декады мужчины поделились на команды и стали упражняться в стрельбе из лука. Они спешили натренировать друг друга. В тот день, когда в моем поместье собралась одна только отстающая команда, члены ее попросили моих дам вручить премии победителям. Под рукой ничего подходящего не оказалось, и выход нашли в том, что к ивовой ветке прикрепили листок голубой бумаги, на котором написали:
Когда дуетВетер с горВ лицо —Весною — пряди ивНазад клонятся.Ответы на это стихотворение сочиняли все стрелки, но я их забыла. Один ответ был таким:
Если станетеЗа насПереживать,Вмиг распустятсяИвовые почки.Состязание предполагали проводить в конце месяца, но все перепуталось, потому что в установленное время в мире случилось неожиданное — разнеслась весть, что за какие-то прегрешения многие чиновники понижены в должности.
Числа двадцать пятого-двадцать шестого был арестован Левый министр из Нисиномия [7] . В надежде увидеть его Поднебесная шумела, и толпы людей бежали ко дворцу Нисиномия. Услышав, насколько все это действительно серьезно, Левый министр, никому не попавшись на глаза, бежал. «Наверное, к горе Атаго! В храм Киёмидзу!» — шумели все. В конце концов министра нашли и увели. Узнав об этом, я ужасно расстроилась, — до такой степени, что стала думать, насколько это нелепо. Но если так думала даже я, которая не знала всей подоплеки дела, то среди людей знающих не было ни одного, кто бы не увлажнил свои рукава слезами. Множество детей опального министра, попав в дикие края, неведомо куда, будет разлучено друг с другом. А то, что некоторые из них принимают постриг, вызывает такую жалость — и сказать нельзя. Сам министр тоже стал монахом, однако против своей воли был назначен главою провинциального ведомства на Кюсю и выслан из столицы.
В ту пору произошло одно только это событие. Хотя такие вещи и не следует включать в дневник, который ведешь только о себе, я помещаю в него эту запись, потому что рассказываю не о ком-нибудь, а о человеке, который вызывает у меня сострадание.
В первую из двух пятых лун, когда больше двадцати дней шел дождь, Канэиэ соблюдал запреты, а потом начал длительный пост и затворился в горном храме. Дождь все шел и шел, и, глядя на него, я написала Канэиэ: «Здесь очень неуютно и тоскливо». Он в ответ написал: