Дневник Эмо

Туманов Владлен

– Но разве ты не подумала, что именно Котя передала ему эту видеозапись? – прервала я её рассказ. – Ведь кроме тебя и Коти никто не знал о её существовании!

– Сейчас, после того, что ты мне сказала, я даже не сомневаюсь, что это она. Да, по правде говоря, и тогда в перый момент мои подозрения пали на неё. Я, немного придя в себя, практически сразу и накинулась на неё с обвинениями. Я кричала на неё, что это она дала Максу видеозапись. Котя всё отрицала с такой обидой, с таким возмущением и изумлением, что любой бы поверил в её непричастность. Но я всё равно не верила. Тогда я вспомнила, что Котя очень суеверна. Я и раньше не раз этим пользовалась, чтобы поймать её на вранье. Я сказала ей, чтобы она поклялась жизнью, что она не виновата. И к моему удивлению она поклялась сразу, не задумываясь ни на секунду, совершенно спокойно. Сказала, что никогда бы так не подставила

свою лучшую подругу. Что она не чудовище и не совсем ещё выжила из ума, чтобы давать кому-то видео, на котором она сама же в костюме Евы. Подозреваемых кроме неё не оставалось, но я точно знаю, что Котя не смогла бы так хладнокровно поклясться жизнью. Я слишком хорошо и давно её знаю. Я спросила у неё, откуда тогда к Максу попала эта запись? Мы стали рассуждать и пришли к выводу, что всему виной какой-нибудь хакер, который похитил видяшку с моего или её компьютера. Котя сказала, что есть такие охотники, которые только тем и промышляют, что взламывают компы, а потом выкладывают украденное домашнее видео в сети. Я и сама об этом слышала. Потом Котя стала говорить, что Макс всё равно не достоин меня и так далее. Макс и в самом деле не звонил и не писал. Просто исчез. А потом случилось это. Все, асболютно все – одноклассники, приятели по школе, друзья, знакомые - получили по экземпляру этой видеозаписи. Кто-то позаботился, чтобы в неизвестности не осталась ни одна живая душа. Этот “кто-то” был, конечно, Макс. Больше некому. До меня доходили слухи, что он сам в этом и признался. Котя предлагала как-нибудь отомстить ему. Но я сказала, пусть это останется на его совести, мне всё равно. Кстати, через полторы недели он разбился на мотоцикле. Хотя и не насмерть. Как бы то ни было, а с тех пор все только и делали, что смеялись над нами за глаза и в лицо. И все от нас отвернулись, как от прокаженных. Ну, это можно понять... Предрассудки - штука нестареющая. Теперь эта видяшка есть везде. Удивляюсь, как меня не узнают на улице. С тех пор мы опять стали вдоем – я и Котя. Уже не потому, что мы ни с кем не хотели, а потому что с нами никто не хотел. Это потом мы уже познакомились с Тамарой, Ксюшей и со всеми другими из нашей эмо-компании. Через какое-то время они тоже узнали об этом, но отреагировали спокойно. Но, значит, всё это произошло по вине Коти! Вот она сучка!..

Я смотрела на Кристину и не могла придти в себя от изумления.

Нет, виной тому был вовсе не её рассказ.

Я отчетливо, слишком отчетливо видела: Кристина больше старается убедить себя, что злится на Котю, чем злится на самом деле. Это было непонятно, но я чувствовала, что уже скоро, буквально в следующее мгновение, концы сойдутся с концами.

– Ну-ка, Алиса, идём со мной... – сказала Кристина.

– Куда?

– Идём...

Кристина потащила меня обратно в школу.

Она была очень суетлива, торопилась и постоянно смотрела на меня.

Но разгадка была уже близко. Она уже щекотала край моего рассудка.

И вот, когда мы шли по стадиону, а вокруг кричали играющие в футбол мальчики, на меня нашло озарение. Как если бы кто-то свыше свыше вдруг открыл мне глаза. Я поняла всё, абсолютно всё.

Я поняла, что Кристина давно уже любит меня. Возможно, с того момента, когда мы играли в «Твистер». Может, даже раньше. И она уже давно хотела бросить Котю ради меня. Но не могла это сделать, потому что знала, как сильно Котя любит её. Не могла её бросить из банальной жалости. Она знала, какой это будет удар для Коти, и её совесть просто не позволяла сделать это. Она искала причину или хотя бы повод. Но ничего не было. До сегодняшнего дня. Сегодня обнаружилось, что Котя предала её. Пусть это было давно. Пусть Кристина легко простила бы её за это в иной ситуации. Да Кристина и простила – наверняка сразу же. Она бы никогда не смогла по-настоящему возненавидеть Котю, потому что, по сравнению со всем прочим, это был пустячный проступок. Кристина позлилась бы немного, но потом всё прошло бы. Так всё и было бы... Но это давнишнее предательство оказалось отличным поводом. Орудием, чтобы, наконец, порвать с Котей. И Кристина спешила пустить в ход это орудие. Она торопилась, чтобы не растерять свою подделанную ненависть к Коте. Ненависть, которой, конечно, не было. Всё, что сейчас происходило, было обыкновенным фарсом, единственной целью которого было выкинуть Котю за борт нашей с Кристины любви.

Когда я поняла всё это, я не испытала ни грамма радости. Я получила то, о чём мучительно грезила последние несколько месяцев. Любовь Кристины. Но я

ощущала лишь раскаяние. И жалость к Коте.

Минут двадцать мы искали Котю. Нашли её на третьем этаже. Она выходила из туалета, где, видимо, курила. Вид у неё был грустный, как и всё последнее время. Увидев нас, она опешила и застыла на месте.

– Привет, Котечка! – сказала Кристина с сарказмом.

– П-привет... – сказала Котя и растерянно улыбнулась. Эта улыбка так ясно говорила, как сильно Котя любит Кристину, что я испытала мучительное чувство.

– Что делаешь? – с нарочитой непринужденностью спросила Кристина.

– Ничего... А вы?

– А мы тебя ищем.

– Зачем?

– Спросить кое-что.

– Спросить? – В её глазах мелькнула затаенная тревога. – Ну... спрашивайте.

– Зачем ты дала видеозапись Максиму? – огорошила её Кристина.

– Что? Максиму? – Котя в замешательстве переводила взгляд с Кристины на меня и обратно.
– Какому Максиму? Ты о чем?

– Ах, ты уже забыла? Нагадила и вычеркнула из памяти?

Котя была похоже на котёнка, которого загнали в угол и сейчас будут бить. Мне было жалко её.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Ты прекрасно знаешь, что я здесь ни при чем! – сказала Котя дрожащим голосом.

– Мне всё известно. Это ты сделала. У меня есть доказательства. Так что отпираться бесполезно...

Котя была бледной от страха. Но вдруг лицо её изменилось. В глазах вспыхнула злоба.

– Да! Это я сделала! И что дальше? Что...

Но она умолкла, потому что Кристина подняла руку к её лицу.

– Всё... Не нужно ничего говорить. Мы с тобой больше не подруги, - произнесла Кристина.

Но Котя не собиралась молчать.

– Да, я дала ему эту запись, но что это меняет? – воскликнула она. – Подумай хорошенько, что ты сейчас делаешь. Где ты ещё найдешь такую подругу, как я? Посмотри вокруг - все за километр обходят нас. По отдельности мы пропадем! Кто ещё поймёт тебя так, как я? С кем ты будешь дружить? Вот с этой, что ли? – она презрительно кивнула в мою сторону.

Кристина насмешливо смотрела на Котю, но внезапно, вместо ответа, повернулась ко мне и стала меня целовать. Это было так неожиданно, что я чуть было не шарахнулась от неё. Опомнившись, я с радостью ответила на поцелуй. На Котю это произвело подавляющее впечатление. Это было вроде пощечины, только обиднее, изощреннее. Сперва Котя просто стояла и изумленно смотрела на нас (я не видела, но чувствовала это). Потом вдруг сорвалась с места и, как-то рыдающе всхлипнув, побежала по коридору. Я почти физически ощутила, сколько отчаяния и ненависти она уносит с собой.

Мы перестали целоваться. Кристина посмотрела на меня своими синими глазами. И сказала с счастливой улыбкой:

– Теперь с прошлым навсегда покончено!..

23

Это будет последнее, что я здесь напишу.

Сегодня мы встретились с Кристиной на её остановке в восемь утра и гуляли в сумерках.

Воздух был головокружительно свежим, наполненным особенными запахами, какие бывают только по утрам. Вдыхая эти запахи, я чувствовала, как по телу разливается непостижимое блаженство. Оно было похоже на чувство, когда внезапно, на один короткий миг, вспоминаешь детство. Только сейчас этот миг растянулся в бесконечность. Это было какое-то чрезмерное, невыносимое счастье.

И мне показалось, что всё так потому, что это не моё счастье, а чужое. Его должна была получить другая. А мне оно досталось незаконно, обманным путём. Именно поэтому оно так мучительно-сладостно. Но скоро всё раскроется. Каждый получит то, чего достоин, а обманщики будут наказаны. Предчувствие было таким отчетливым, что я ни на секунду в нём не усомнилась. Оно сквозило во всём - в пустых безлюдных улицах, в одиноких качелях, на которых никто не катался, в сладковатом ветерке, холодно нас обдувавшем, в запахе Кристининых духов. Всё с самого утра предвещало печальный исход.