Дневник Глеба Ухова, или Как не сойти с ума

Высокосная Евгения

Так вот, ботан, подумал я тогда про новенькую. И был такой не одни. На перемене, значит, чёрт дёрнул спросить её:

– Ну как, всё запомнила?

Это я шутя.

Новенькая на полном серьёзе:

– Всё.

– Эх, – говорю, – не выйдет из тебя путёвого человека. Всё так же шутя.

Новенькая мой юмор не оценила. И выходя из класса, бросила через плечо:

– Идиот.

Мне стало обидно до слёз. И возлюбил я тогда её со всей силой, на какую способен. Вот такой парадокс! Должен был бы по идее ненавидеть, ан нет – полюбил. Это может, потому что отпаяла мне сходу. Не знаю. А только стал я думать, как бы обратить на себя её внимание. Вспомнились слова: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Кажется, Пушкин. Уж он-то врать не станет. Решил всеми способами показывать безразличие и нелюбовь. В столовой встал впереди неё в очередь за булками. Забрал последние пять с корицей и три с маком,

самые вкусные из всех. И хотя восемь булок для меня многовато, ел с видимым удовольствием на глазах у оставшейся голодной моей любови. Затем на физкультуре попал в неё мячом. Я не специально, так вышло. Но извиняться не стал. Такой вот безразличный. На литературе занял парту, где обычно она садилась. Лина посмотрела ненавидящем взглядом в мою сторону, покрутилась как бы решая, как быть. И приняла вызов: села рядом, показывая, что отступать не намерена. А уж на литературе оставаться безразличным мне стало невыносимо, и я решил ей досаждать: то локтем пихну невзначай, то с впереди сидящим дружбаном, затеял морской бой, чтобы нервировать её. К моему несчастью моё поведение, прежде чем доконать Лину, разнервировало Бориса Филипповича, учителя литературы. О нём я как-то упоминал выше. Это поистине странный человек!

– Ухов, – говорит мне так размеренно, – вы слышали (пауза) о Грибоедове?

О Грибоедове я мало что слышал, потому ничего не сказал. Просто смолк. А Борис Филиппович в свойственной ему манере медленно, растягивая речь спросил:

– Может быть (пауза) вы что-нибудь (пауза) читали (пауза) например (пауза) горе (пауза) от ума?

Я прокрутил в голове все произведения. Что-то знакомо. Ответил так:

– «Горе» вроде читал. «От ума» – нет.

Ну что сказать? Какую оценку влепил мне Борис Филиппович по окончанию урока, думаю, понятно. Единственно скажу, что одной двойкой не обошлось. Он прочёл длинную речь на тему моей шутки. А я так и не разобрал, что он снова несёт. Какая шутка? Понял только, когда дома открыл сборник произведений русских писателей. Оказывается, «Горе от ума» это одно – целое! – произведение. Эх, подвела меня память. Это ж надо было так опростоволоситься. Новенькая теперь точно решит, что я того, дурак, полнейший. Тут же пришла мысль прочитать Пушкина. Проверить, так сказать, чем там закончилась любовная история. Открыл поэму «Евгений Онегин». Кажется оно. Так, почитаем. Дошёл до знакомого места: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Пока всё верно. Читаю дальше:

«Так верно думал мой Евгений.

Он в силу юности своей

Стал жертвой глупых заблуждений

И необузданных страстей».

Жертва заблуждений и страстей! Вот как! Я пришёл в такое уныние, что не передать словами. И здесь я дал маху. Отложил книгу, стрессанул. Решил принять ванну с ароматическим маслом. Мама всегда использует ароматерапию, когда нервничает. Говорит, успокаивает. Случайно вылил в ванну весь флакон лавандового масла. Ну, ничего. Надеюсь, наша жизнь придёт в состояние спокойствия, и маме оно вовсе не понадобится. Посидел так в ванной с полчаса, вроде успокоился. Мозги заработали в другом направлении. Ясно, что ранее выбранная тактика меня ни к чему хорошему не приведет. Значит, нужно по-другому действовать. Вечером подсел к отцу с разговором – он как раз футбол смотрел. И как бы невзначай спросил, как так вышло, что он женился на маме.

Папа не понял вопроса (или я некорректно сформулировал), только ответил коротко:

– Ошибка.

– А? – не понял я.

Собирался расспросить. Не успел. В комнате появилась мама. Не знаю, слышала она наш разговор или нет, но настроение у нее было паршивое. Футбол папа не смог досмотреть. Мама переключила на «Поле чудес». Ведущий – всё время забываю его фамилию – о чём-то шутил. Однако, в гостиной у нас сгустились грозовые тучи и никому было не до смеха. Папа высказывал, маме за то, что переключила футбол. Выглядел он, должен вам сказать, как обиженный ребёнок, у которого забрали конфету. Мама отвечала, мол, чего смотреть-то? Итог всегда один: наши продуют, как пить дать. Эх, не верит мама в российскую сборную по футболу. В общем, понеслось у них слово за слово. А я стоял в стороне и думал, а может ну его эту любовь? Представил на месте папы и мамы себя с Линой. Вот так вот влюбишься и сначала вроде все хорошо, а потом начинается. Скандалы, выяснения отношений. Не успел я до конца прокрутить в голове мысль, надо ли мне в моём юном возрасте поддаваться любовным чувствам, как мама заругалась:

– Какого чёрта, ты использовал весь флакон аромамасла?

Это она папе естественно. А я стал белее снега. Косяк то мой.

Папа тем временем отдувался:

– Не было такого! Ты же знаешь, я терпеть не могу твою ароматерапию. У меня от всех этих масел зуд.

И это правда. Тут оба повернули головы в мою сторону.

– Глеб?

Я

не придумал ничего лучшего, чем безумно поводить глазами, будто какой юродивый. И быстро-быстро удалился из комнаты. Оказывается, маме подарили это проклятущее лавандовое масло на работе, привезено оно из самой Франции и стоит кучу денег, как будто сам герцог какой собирал ту лаванду. Вот уж не думал, что влипну из-за какой-то травы в такой переплёт. Влетело мне тогда по первое число. Неделя уборок по дому, мытье посуды и выгуливание по утрам Чука. Ну да ладно, с кем не бывает.

Зато знаете, чем закончилась моя история с Линой? – Провалом. Полнейшим провалом! Она общалась со всеми в классе. Со всеми кроме меня. Что в принципе неудивительно. Я её не виню. Я бы тоже вряд ли стал общаться с человеком, который забрал последние пять булок с корицей и три с маком перед самым моим носом. Бог свидетель, не о таком результате я мечтал. Не о таком. Будет мне на всю жизнь наука. Я мысленно похоронил неудавшийся свой первый роман и продолжил жить.

Глава третья. Как я побывал на море

Наконец-то наступило лето! Я почему люблю лето больше всего? Потому что летом самые длинные каникулы. На домашнее чтение Борис Филиппович конечно задал – будь здоров. Но разве кто делает летом школьные задания? В лучшем случае за неделю до школы бегло пролистываются все труды заданных писателей. Само собой в сокращённом варианте. Летом, когда голова плавится от жары невозможно думать ни о чем.

«Море зовёт, волна поёт. А мы такие загораем…» – пело радио на нашей кухне. А я пил вишнёвый компот и вздыхал. Кто-то может и загорает, а в нашей семье все по-прежнему оставались белокожи как сметана. Ну это и понятно. Папа работал. Мама работала. У обоих очень важная работа. Папа, например, ходит по шабашкам. Он мастер на все руки. Или как сам он написал на «авито» – «муж на час» (мама не в курсе). Так вот, его весь город знает как способного умельца. И главное, дорого не берёт. Что касается мамы, то здесь всё проще – администратор в кафе. Не знаю, какая у неё зарплата, но мороженое у нас дома не выбывает. Да и запасы масла ежемесячно пополняются. Бывает, мама приносит с работы куль колбасной нарезки. Возможно, маму иногда так премируют. Не хочется думать, что мы питаемся объедками или просрочкой. (Про то, что продукты взяты неблаговидным образом, не может быть и речи. Как сказала однажды мама, всё что плохо лежит забирает повар). Ну это я отвлёкся. Так вот лето набирало обороты, ртутный столбик в термометре с каждым днём поднимался всё выше и выше. А моё настроение становилось всё хуже и хуже.

Интересно, родителям когда-нибудь придёт в голову, что пора бы свозить меня на море? А то обидно до глубины души.

В то время как другие выставляли в контакте фотки с моря, я мог похвастаться лишь снимками с огородного участка. Ничего не имею против поездок к бабушке Зое, папиной маме, тем более что бабушкин посёлок расположен на Дону. Но всё же хотелось бы, чтобы лето запомнилось не только как сезон прополки сорняков, полива помидор и закатки варенья на зиму. Папа и мама хотя и запланировали отпуск на июль, но про поездку на отдых молчок. Понятное дело: нет денег. «Когда же закончится эта чёрная полоса?» – размышлял я, когда вдруг на кухню ввалился папа. Был он весел и светился так, словно выиграл миллион в «Русское лото».

– Глеб, – говорит мне, – собирай чемодан. – Мы едем на море.

Тут я и вправду подумал, что папа сорвал джекпот. Настолько его заявление меня потрясло. А он продолжил:

– Дядя Слава с тётей Галей купили дом в Ейске и приглашают нас погостить.

Дядя Слава это папин брат. А тётя Галя его жена, чернобровая казачка.

– А разве в Ейске есть море? – недоверчиво спросил я.

– Конечно, двоечник! – рассмеялся папа. – Азовское.

Ну, Азовское море – это конечно не Чёрное, но всё-таки лучше, чем никакое. Я с воодушевлением стал собираться в дорогу. Как удачно, что дядя Слава и тётя Галя так вовремя купили дом. Да ещё на море. И как великодушно с их стороны пригласить нас в гости. Золото, а не родственники!

Вечером, когда мама пришла с работы, папа сообщил ей радостную новость. Мама сначала подумала, что папа её разыгрывает, но когда поняла, что он вполне серьёзно, кинулась искать купальник и крем от загара. В дорогу решено было выехать через два дня, но вещи мы собрали в тот же день вечером. Чука папа отвёз к бабушке Зине. Надеюсь, Чук не будет скучать за нами, и не станет выть по ночам, что иногда с ним случалось.

Мы же всеми мыслями были в Ейске, потому, когда наступил день отъезда, все проснулись раньше времени и без будильника. Папа закинул в багажник нашей девятки сумки (сумок оказалось больше, чем мог вместить багажник, и часть вещей пришлось кинуть ко мне на заднее сиденье). Мы отправились в дорогу. Ехать было весело. Папа включил магнитолу и как только выехали на трассу, дал газу.