Дневник императора Николая II (1890-1906)
Шрифт:
– Нет, Иван Мстиславович. Семью трогать не надо.
Граф Охлябинин качнул бритой головой.
– Слишком уж вы великодушны, ваше императорское величество!
«Это я-то великодушен! – удивился Осетр. – Да кабы империи была польза от репрессивных действий в отношении Соболевских, я бы, глазом не моргнув, отдал соответствующий приказ. Да только не будет тут пользы империи! А польза властителя – не всегда польза страны».
– Это не великодушие, уважаемый Иван Мстиславович! Это – государственная мудрость!
Прозвучала сия реплика,
Пусть министр так и думает.
Возможно, Охлябинин так и подумал. Но поправлять мальчишку он не стал.
Глава двадцать первая
Проверка личных дел Насоновского и Мерзликина много времени не заняла, и уже на следующий день адмирал Барятинский и командующий РОСОГБАК смогли вернуться к возникшей проблеме.
– Никаких зацепок, Володя! – Барятинский развел руками. – Оба на хорошем счету. Ни в каких посторонних связях не замечены. Конечно, лучше всего было поручить проверку не кадровикам, а местным мибовцам, но даже если люди Охлябинина что-то и накопают, они в первую очередь доложат своему министру. А это нам с тобой совсем ни к чему! Если же агенты – провокаторы, подосланные именно МИБ, нам правды все равно не скажут.
ВКВ некоторое время изучал физиономию соратника, решаясь на кардинальный поворот в беседе. А потом сказал:
– Слушай, Пахевич… Помнится, ты говорил, у тебя имеются какие-то выходы на мерканцев… Нельзя ли подобраться к подозреваемым с этой стороны?
Адмирал закряхтел, на физиономии его появилась виноватая улыбка.
– Знаешь, Володя… Буду с тобой предельно откровенен! Я слегка приукрасил действительность. С одной стороны, хотелось поскорее прекратить твои колебания. А с другой, хотелось показать тебе, что я готов на все и пойду с тобой до конца. Я же прекрасно понимал, что среди моих людей наверняка есть агенты Ордена. Просто не может не быть, мерканцы всегда серьезно занимались разведкой. Потому так и сказал. Прости, ради бога!
«Детский сад какой-то! – подумал великий князь. – Вояка ты, адмирал, а не политик! Прямолинейный вояка. Тебе на абордаж ходить, а не интриги выстраивать… Но соратников не выбирают. Приходится принимать помощь от тех, кто готов ее оказывать. Привередничать не получится…»
– Ладно, – сказал он. – Твои побуждения понятны. Я не в претензии. Но в будущем постарайся не играть со мной в такие игры. Иначе я начну сомневаться в тебе.
«И ты лишишься моего доверия, – добавил он про себя. – Как и желанной должности командующего росским флотом».
Однако вслух произносить эти мысли не стоило.
– Как же нам разобраться с этими агентами? Ты все-таки потребуй от Охлябинина, чтобы прислал менталов. Если откажет, многое в ваших с ним отношениях станет окончательно ясно. Нам же пока надо думать.
– Надо
Будто эхо…
И тут к великому князю пришла блестящая идея.
– Слушай, Паша… А может, мне стоит поговорить с обоими кандидатами в мерканские агенты и рассказать каждому о конкуренте?
Адмирал задумался, почесывая правую бровь.
Наверное, так у него мозги лучше работали…
– Сомневаюсь я, ваше высочество, что агенты такого ранга в курсе, сколько человек завербовал Офис Добрых Дел среди подчиненного нам личного состава. Так что это может их нисколько не обеспокоить.
– А если все-таки обеспокоит?
Барятинский снова принялся почесывать бровь.
– Что ж, – сказал он наконец. – Иных рычагов хоть какого-нибудь воздействия на этих двоих у нас все равно не имеется. Ладно, расскажи им, Володя, о конкуренте. Может, кто-то о чем-то и забеспокоится. А мы на это беспокойство поглазеем. И сделаем соответствующие выводы. А может, и какие-то меры примем.
Глава двадцать вторая
Настал день, когда профессор Комаров доложил Совету безопасности о создании действующей модели «улитки».
– Самое время, Константин Матвеевич, испытать вашу модель, – сказал Осетр, когда руководитель Института структуры пространства закончил доклад. – У вас наверняка уже проработан этот вопрос, не правда ли?
– Проработан, ваше императорское величество.
– Так ознакомьте, пожалуйста, членов Совета.
Комаров тут же, выведя на видеопласт таблицы и схемы, принялся рассказывать о плане испытаний.
Когда он закончил, Осетр снова взял слово:
– Полагаю, господа, ни у кого нет сомнений в важности мероприятий, представленных нам профессором Комаровым.
Сомнений не оказалось.
– Тогда вот мое решение. Адмиралтейству немедленно представить в распоряжение специалистов Института структуры пространства необходимое количество транспортных средств и боевых кораблей. Профессору Комарову в кратчайшие сроки провести монтаж установки. Провести испытание «улитки» немедленно после окончания монтажа. Координацию взаимодействия всех занятых в подготовке государственных структур возлагаю на моего советника по безопасности генерала Засекина-Сонцева.
– Слушаюсь, ваше императорское величество! – Железный Генерал встал и щелкнул каблуками.
Его примеру последовали адмирал Евгений Павлович Друцкий-Соколинский, руководитель имперского Адмиралтейства, и профессор Комаров.
Последний, правда, не стал щелкать каблуками. Скорее всего, подобное действие попросту не было ему знакомо.
– Прошу всех иметь в виду, что я лично намерен присутствовать при испытании.
Он ожидал, что по окончании заседания Дед напросится на разговор с императором в режиме тет-а-тет и проведет с ним воспитательную работу – как было перед испытанием «иглы Комарова», однако Засекин-Сонцев и слова поперек не сказал.