Дневник императора Николая II (1890-1906)
Шрифт:
– Это я тоже понимаю. Вот поэтому и прошу тебя пообещать мне, что ты сделаешь все возможное, чтобы спасти моих… – она запнулась. И поправилась: – Моих и твоих сестер. Обещаешь?
Глаза у нее сделались большими и ожидающими. Как у Яны, когда та лежала на кровати в гостиничном номере.
Впрочем, о Яне сейчас не время. С нею мы разберемся потом…
Ольга ждала.
«Одну женщину мне в любом случае предстоит спасать, – подумал Осетр. – Ну, значит, будет не одна, а три женщины…
– Обещаю, сестра.
Ольга снова потерла виски жестом графини Шуваловой:
– Как ни странно, я тебе верю.
Осетр поморщился и хотел попросить ее, чтобы она никогда не делала такого жеста. Но понял, что бессмысленно. Эта привычка уже въелась в ее плоть и кровь.
– Скоро ли надо лететь? – продолжала Ольга.
– Скоро, – сказал Осетр. – Завтра.
– Что ж… Значит, полечу. И все дяде передам. – Она повеселела, словно обещание брата было гарантией необходимого будущего.
– Спасибо! Ты мне очень поможешь.
Ольга улыбнулась:
– Я не только полечу. Я даже вернусь. Если отпустят…
– Отпустят. – Осетр тоже улыбнулся. – Как заложница ты для них ценности не представляешь. Иначе бы я просто тебя туда не послал.
Глава семидесятая
Когда адъютант доложил великому князю Владимиру, что на Коломну прибыла молодая женщина, назвавшая себя старшей дочерью Владислава Второго и хочет встретиться с дядей, ВКВ чуть из кресла не вывалился.
– Адмирал Барятинский знает?
– Никак нет, ваше высочество. Ее высочество не велела никому докладывать о себе. Кроме вас.
– И не докладывайте!
– Слушаюсь! – Адъютант удалился.
А ВКВ крепко задумался.
Как племянница оказалась здесь, в столь отдаленном от Великого Мерканского Ордена районе?
Ведь погибший император, удрав с Нового Санкт-Петербурга, захватил с собой всю свою семью. И, разумеется, правильно сделал. На месте брата Владимир поступил точно таким же образом. Отдавать противнику в заложники жену и дочерей – либо обречь их, в конечном счете, на гибель; либо, поддавшись шантажу, себя на поражение.
Третьего не дано.
У ВКВ не было информации, в каком мире обосновалась семья Владислава после его гибели. Логичней всего было допустить, что они нашли приют у самого Вершителя Бедросо.
Так с какой стати Ольга оказалась здесь, около базы «Змееносец»? Может, Вершитель прислал ее в качестве связника?
У ВКВ даже пальцы похолодели.
Неужели пришел конец метаниям?! Неужели судьба сама все решила за него?!
Нет, с девочкой надо срочно встретиться.
И великий князь отправился на Коломну. Якобы навестить семью.
Однако
В общем, незачем им пока знать, что Ольга тут. Непременно начнутся сплошные охи, вздохи и безудержные слезы в три ручья. Да еще и помноженные на два. А то и на три… И прощай, секретность!
Ольгу он отыскал в номере гостиницы «Дом гренадера», расположенной в пригороде Рублёвска, столичного города Коломны. Самая обычная гостиница – из тех, где высокородные обычно не селятся. А если селятся, то только потому, что не хотят привлекать к себе внимания.
Великая княжна сразу узнала великого князя:
– Здравствуй, дядя!
– Здравствуй, племянница! Какими судьбами? Как ты сюда попала? Насколько мне известно, мой брат, покидая Новый Петербург, взял вас всех с собой.
Ольга выглядела изрядно повзрослевшей. Похоже, жизнь после бегства со столичной планеты не слишком ее радовала. В уголках рта залегла скорбность, какой прежде не наблюдалось, а взгляд серых глаз сделался слишком серьезным для пока бездетной женщины.
Или родить уже успела?
– Детей-то не завела еще, племяшка?
– От кого? – удивленно воскликнула Ольга.
Однако вопрос оказался весьма подходящим, поскольку скорбность исчезла, да и серьезности поубавилось.
– Ну ты, дядя, и отчебучил! – Племянница не удержалась и прыснула.
Она всегда позволяла себе простонародные слова.
– Вот и повеселела! – ВКВ прищелкнул языком. – А теперь давай рассказывай все по порядку.
Тут же вернулись скорбь и серьезность.
Ольга принялась рассказывать.
Вскоре и великому князю стало не до веселья.
А когда племянница завершила рассказ, в гостиничном номере надолго воцарилось мрачное молчание. С этим мраком ничего не могло поделать даже местное солнце Илана, заглянувшее к этому времени в окна гостиницы.
Теперь великому князю были прекрасно понятны скорбь и серьезность, поселившиеся в душе Ольги.
Девочка и в самом деле перенесла немало. После беззаботной жизни в императорском дворце окунуться в такое – немало сил потребуется, чтобы выдержать. И душевных, и физических…
Но какая же сволочь этот Бедросо!