Дневник измены
Шрифт:
Что еще? Не говорить «не за столом будет сказано» и «пойти в одно место», не говорить про periods, про месячные то есть, «праздники пришли»…
Еще вот – не хлопать первой в филармонии. Один раз я в филармонии захлопала в перерыве между частями, а больше никто не захлопал, и я так и замерла с поднятыми руками, сделала вид, что всплеснула руками от восторга и замерла…
Вот еще – не переобуваться в театре, можно остаться в сапогах… А на дачу, наоборот, нужно в сапогах. Один раз Марина с французского отделения пригласила меня на дачу в Солнечное, сказала, все будет в узком кругу. Я приехала в туфлях
Потом знаешь что? Вот, у меня отмечено – нужно узнавать заранее про все.
У них какая-то своя жизнь была, они все куда-то ходили, куда я не знала… Всего один раз они меня пригласили, сказали – пойдем в Домжур, я постеснялась спросить, где это. И не туда пришла, а потом прибежала на Невский в Дом журналистов, а туда пропуск нужен, меня и не пустили. А больше они меня не звали.
Ну, один раз меня Аня со скандинавского отделения взяла в гости. В этой компании все были совсем другие, чем я, я даже их шуток не понимала… Но они были не такие презрительные, как девочки с филфака. Не стеснялись говорить, как они любят Питер и русскую культуру, читали стихи, пели смешные песни. Я сказала – жалко, что у нас на филфаке таких нет. Они засмеялись, сказали – нам тоже жалко, что у вас на филфаке нас нет. Спросили – ты что, дикая, не знаешь, что евреев в университет не принимают?.. Они все были евреи. Я бы хотела с ними дружить, но Аня больше меня с собой не брала, а сама я ни с кем не успела подружиться…
Я знаешь чего не могла понять? Я потом Аню спросила – как это получилось, что они все евреи? Это случайно вышло или они друг друга как-то узнают? Как они определяют, когда знакомятся, что они евреи? Аня сказала, по внешности, по фамилии, по особой манере шутить, а вообще это неуловимо. А у нас в Волковыске не было евреев, откуда мне знать?..
Вот ты, когда с кем-нибудь знакомишься, ты знаешь, что он еврей? Сейчас-то я уже умею определить, кто еврей. Вот, например, Ольга, – она еврейка?
– Молодец, – улыбнулся Андрей, – Ольга да, еврейка.
– А вот у меня еще написано – не умничать. Они много меньше меня знали, и про живопись, и про все, я же всю городскую библиотеку перечитала… Но я жутко стеснялась чего-нибудь не знать, а они нет. Оказалось, нельзя много знать, это тоже провинциально – умничать… Все время что-то оказывалось. Они все знали то, чего я не знала, а то, что я знала, не годилось. Ну, в общем, наши знания не совпадали.
– Может, тебе все это казалось? – с сомнением в голосе спросил Андрей. – Может, ты все это сама придумала?..
– Ничего мне не казалось… Смотри, у меня еще был пункт «не отбивать чужих мальчиков»… а остальные пункты я сейчас добавляла, когда мы приехали с Максом… – сказала я.
– И что же ты добавила? – поинтересовался Андрей. – Не спать с чужими мужьями?
Я засмеялась и еще немного поплакала от смеха и от всего, что так на меня накатило, и Андрей повез меня домой.
Макс поехал к своим родителям за Юлькой, он там всегда долго сидит, ужинает, телевизор смотрит. У нас еще оставался час, может, час двадцать, но час точно.
…А дома произошло кое-что очень странное.
Сначала
…Ну, были, конечно, вещи, которые уж слишком обидные, чтобы рассказывать, но я ему рассказала.
На то, чтобы стать «самой лучшей», как девчонки с филфака, у меня ушел год, весь первый курс. А осенью я приехала в Ленинград и решила – раз вы так, плевать мне на вас, я вас с другой стороны обойду. Я же красивая, я была в сто раз лучше их всех!.. Вот и решила, раз мне девочек не взять, тогда возьму парня – лучшего на курсе, и так им всем докажу!..
Димочка мне, кстати, не казался таким уж лучшим, он мне даже не очень нравился, но они его считали самым лучшим. Девчонки говорили о нем «умереть не встать» – по-моему, глупости, ничего не умереть, вообще ничего особенного, худой такой, как былинка, вялый, спать с ним было как будто с макарониной…
Заполучить лучшего парня на курсе оказалось раз плюнуть. Димочка, он так хотел со мной спать!.. Ему было все равно, знаю я, когда нужно хлопать в филармонии, или нет. Хоть я вообще встану посреди концерта и скажу на весь зал «я пошла в одно место».
Вот заставить его жениться было трудно, это да. Я почти год его добивала и добила – весной он меня уже привел в свою семью как невесту.
Я когда к его родителям первый раз на дачу приехала в Комарово, меня их домработница поймала на огороде (ну, огорода-то там никакого не было, так, полянка и сосны) и стала нашептывать: «Повезло тебе, деточка. Ты попала в такую семью!» И все ходила за мной и нашептывала: а это хорошая семья, а это академическая дача, а это папа-профессор, а это мама… не помню сейчас, кто там у них мама… в общем, папа-профессор, а Димочка с сестрой выросли с боннами-гувернантками, музыка, языки, то-се… И что Димочкины родители с писателями дружат, и один знаменитый писатель даже посвятил им рассказ, и в этом рассказе назвал всех по имени, и Димочку тоже.
Я уже прямо вся сжимаюсь от ужаса, кто они и кто я… и вдруг приезжает Димочкина сестра – пьяная, пьянющая! И начинает скандалить. Скандалила, орала, бегала по участку… и соседи милицию вызвали. Представляешь, мат, скандал, милиция на этой их академической даче… прямо как у нас. Мы тоже всегда милицию вызывали, когда Бронька напивалась. Бронька Кученок – это наша соседка в Волковыске, напивалась как скотина…
Сестра Димочкина оказалась пьющая. Только почему-то я еще больше про них поняла. Мат, скандал, милиция, вроде бы все это было, как у Броньки Кученок… Но… так, да не так. Все, и мат, и скандал, было другое, не как у нас дома. И от этого скандала еще только больше стало видно, что это – хорошая питерская семья… Это все еще больше укрепило меня в том, что мне нужно к ним. Ну, я и решила, сдохну, но добьюсь.
В семье-то ко мне отнеслись с опаской. Ну еще бы… Наверняка нашептывали Димочке, что я – провинциальная проныра из Мухосранска, хочу заполучить прописку, академическую дачу и так далее. Они так испуганно на меня смотрели, как будто я прямо сейчас уволоку их сыночка и съем без соли.
Это было как пазл. Слышишь, Джулия уже умеет собрать несложный пазл. Так я и старалась, чтобы стать частью их паззла, но только между ними и мной всегда как будто оставались зазоры, и они то и дело заполнялись какой-то дрянью, какой-то гадостью.