Дневник научного работника
Шрифт:
Меня беспокоит состояние нашей расчётной системы. Раньше на БЭСМ-6 за систему отвечал я, а теперь на Лабтаме хозяина нет. Вроде бы всю систему в целом делал Мосунов, но он многие свои новинки держит в уме. Например, на днях нам поручили исследовать безопасность от флаттера английской пятиметровой модели для Т-128. Эта модель фрезерована из сплошного металла. Я предложил Мосунову запрограммировать сплошные панели, а он ответил, что это у него уже сделано. «Но! – удивился я, - это же нигде не описано!» « А зачем? – ответил он, - Достаточно в исходных данных задать толщину обшивки нуль, как программа поймёт, что обшивки нет, и переключится на сплошную панель». Набиуллинский сверхзвук считает чепуху. Рыбаковский ГОС не только не описан, но и инструкция написана настолько непонятно, что только с трёх попыток можно догадаться, как
16 ноября 1991 года, суббота.
Теперь новая забота: как вернуть долг Нессонову 2500 руб. Плыву в бассейне и только об этом и думаю. И всё вычисляю: Белянин обещал в ноябре заплатить 700 руб и Юрченко – 400. Это позволит сократить долг до 1500. Я собирался с Нового года уволиться и жить на одну пенсию. Но уже понял: надо хоть на полставки остаться. Во-первых, это позволит сохранить цаговский пропуск, чтобы как-то постепенно передавать мои дела. Во-вторых, полставки плюс пенсия, - это позволит остаться на прежнем уровне, но уже без напряжения, работая лишь 2-3 дня в неделю. А пока надо что-то продать. Вчера понёс магнитофон «Яуза-207 стерео» в комиссионку (я его летом купил за 200, рассчитывая на прибыль), надеясь на 500-600 руб, но приёмщица предложила всего лишь 200 р. Эта самая приёмщица летом предложила за мой CDP всего лишь 300 руб, а ведь я его продал за 4000! Либо она невежественна, либо что-то вымогает. Не могу понять, в чём дело.
17 ноября 1991 года, воскресенье.
Исчез зять Алёша. Он очень избалован, любит много и вкусно поесть, а вносит на питание своей семьи только 2х150 р, да ещё потребовал как-то, чтобы накормили и его друга, а Ирина оскорбилась. Тогда он бросил её в лицо десятку и демонстративно ушёл из семьи. Ну и правильно! Он ведь не ребёнок, чтобы жить беззаботно на всём готовом. Ирина все дни проводит в очередях. Утром варит только для него, потому что для меня варить не требуется: достаточно куска хлеба с чаем. Так что его уход никого не расстроил. Сегодня он пришёл, чтобы погулять с ребёнком. Лиля боялась, что они украдут ребёнка к себе, тем более что они считают Лилино грудное молоко ядовитым. Но всё обошлось. Я помню, когда я был молодым отцом, то я столько времени проводил с детьми, что пелёнки были сухие, потому что уже с их двухмесячного возраста я чувствовал, когда надо подержать ребёнка над газетой, расстеленной на полу.
18 ноября 1991 года, понедельник.
Вчера я так устал, что заснув в 030, не слышал будильника. Я ведь вчера, кроме ремонта телевизора Шлемака ещё весь день занимался радиоприёмником ВЭФ у Шалаева. Этому приёмнику 20 лет, и много лет он бездействует. Да и вид у него был смешной, как будто его принесли со свалки. Особую трудность составляло отсутствие схемы. Кое-как я догадался, каких не хватает деталей, и где КЗ. Сергей был очень доволен и уплатил мне 50 руб. Их как раз мне не хватало до 500, чтобы уменьшить мой долг Нессонову с 2500 до 2000.
Надо мной висит отчёт о Су-54. В эту неделю надо непременно закончить отчёт и подписать у начальства. Поэтому я утром сразу же пошёл в спецчасть за спецблокнотом, и уже половину отчёта написал.
Бюрократ, привыкший к волоките, не может жить без неё. Это для него как наркотик. Когда Ваня принёс в отдел режима стандартную заявку на временный пропуск, заверенную деканом и с круглой печатью МФТИ, то начальник перечеркнул её. И придётся ему снова ходить к нам в пристройку через южную проходную, а это лишних 8 км пешком. 45 мин туда и 45 – обратно, а с обедом получается 3 часа ходьбы ежедневно. Такое было только при тоталитарном режиме.
Сосед Саша пришёл вечером ко мне с рекламацией на купленный у меня магнитофон «Яуза-207». Он вчера гонял его на записи полдня, пока он не сломался. И сегодня я провозился с ним весь вечер. Причина аварии: пробило конденсатор С = 0.05 мкф.
19 ноября 1991 года, вторник.
Не всё так гладко не только в наших делах, но и в здоровье. Заболел Мосунов. Язва двенадцатиперстной кишки. Он был в гостях у сестры в Обнинске, а та работает в медицинском радиологическом центре, и она предложила ему обследоваться. Проглатываешь длинный японский шланг с телекамерой на конце и, пожалуйста:
Тамара хочет уходить из МАИ и долго со мной советовалась. Я ей рассказал про все заводы. Ей, пожалуй, надо вернуться на завод Сухого, но что-то ей там не по душе.
20 ноября 1991 года, среда.
Лёня Лущин, будучи директором малого предприятия при ЦАГИ, не раз просил меня подумать о каком-нибудь прибыльном бизнесе, которое можно серийно запустить через это МП. А на днях он и сам вспомнил о моих самоделках, и предложил запустить в производство блок питания для старых ламп дневного света (ЛДС), какой он видел у меня в подвале. А у меня и в самом деле уже много лет работают несколько таких установок ЛДС. Старые ЛДС с перегоревшим накалом я беру со свалки (в этом способе накал не требуется). В специальном блоке питания самой важной деталью является бумажные конденсаторы по 20 мкф на напряжение 400 вольт. Если бы их можно было заменить встречными электролитами, то, конечно, такой блок можно было производить с прибылью, но когда я так сделал, то мои электролиты стали перегреваться, - так недолго и до пожара. Короче говоря, этот проект не мог быть перспективным. Были и другие предложения, например, Стрелков советовал при ЦАГИ организовать ремонт телевизоров. Но разве можно получить прибыль на ремонте старых телевизоров? Это дело исключительно любителей энтузиастов, никто из которых ещё не разбогател на этом.
Сдав в машбюро черновик отчёта о Су-54, я почувствовал значительное облегчение, и решил заняться срочным расчётом модели крыла Boeing. Это стальное пятиметровое крыло для трубы Т-128 надо гарантировать от флаттера и прочих неприятностей. Для учёбы подключили к этому делу и Ваню. Формально над ним шефствуют Галкин и Карклэ, а я пока взялся научить его флаттерным расчётам на Лабтаме. Ваня пришёл в ЦАГИ после обеда, и мы с ним подготовили исходные данные для расчёта крыла Boeing в две руки, а потом сравнили. Из 120 параметров в двух он сделал описки, а так всё в порядке. К 18 час мы уже получили результат. Рядом сидел Серёжа Парышев и восхищался, что всего лишь за полдня мы провели весь расчёт.
21 ноября 1991 года, четверг.
Сегодня семинар Белоцерковского, и Кузьмина как обычно уехала на него, а мне тоже хотелось посетить Москву, но сейчас не до того! Во-первых, надо срочно оформить отчёт по Су-54. Во-вторых, нет карманных денег ходить по Московским магазинам.
Сколько раз за прошедшие десятилетия приходилось заниматься этим волнующим делом: оформлением отчёта! Сегодня одновременно оформили свои отчёты я и Рыбаков с Мизиновой. Я по Су-54, они – по 1-42. Эти два отчёта с расчётными исследованиями флаттера по идее должны быть однотипными, но мой стиль и Рыбаковский сильно отличаются. У меня картинок мало, и часть из них нарисована от руки, но зато оставлены только самые нужные. У него отчёт очень толстый, т.к. набит графическим материалом: более 80 картинок. На эти компьютерные картинки наводили лоск Ира Мизинова и Оля Ташкина. Но они забыли вставить в отчёт исходные данные, а как же без них?
В 1000 президиум НТС с переаттестацией аспирантов. Там есть весьма достойные соискатели: Комаров, Педора, Мамедов.
22 ноября 1991 года, пятница.
Сегодня вечером, как и в прошлую неделю, должна заехать (на своём автомобиле) богатая клиентка Ира за очередной партией видеокассет. А расплачивается она не пятёрками, а сиреневыми четвертными. Ира была в ЦАГИ обыкновенным кандидатом наук, но завела себе в Москве контору по выполнению заводских заказов… неважно, как это называется, а важны те суммы, которые проходят через руки директора этой конторы. Теперь она может купить любой автомобиль, московский телефон и даже квартиру в Москве. У меня такое впечатление, что мелких денег у неё не бывает.