Дневник научного работника

Буньков Владимир Георгиевич

Но сначала с утра я с Лёшей Орловым обсуждал результаты по крылу Павлова. Оказывается, и в самом деле, у Орлова всё это уже давно сделано в виде балки со связью между изгибом и кручением. Но крыло Павлова он захотел сосчитать вновь: «Пригодится для диссертации».

После обеда объявился Айдер Булгаков, он приехал подписывать какие-то бумаги. В связи с этим, до обеда звонит Сармин и приглашает подписать акт о приёмке и оплате «Полины». Я спросил, что это за Полина? Он ответил: «Полина – это комплекс программ, который мы заказывали в Новосибирске в СО АН СССР». Я это не заказывал. Это всё происки Сармина. Придётся завтра знакомиться с этим материалом.

Программы, якобы нужны для нашего отделения, а договор оплачивает НИО-17. Я уже говорил Годунову 15 марта, что матобеспечение надо создавать централизованным в масштабах всей страны, а то они делают это всё для ЕС –1055, мы же по-прежнему считаем на БЭСМ-6.

Потом полдня я переделывал программу УРФ, но разболелась голова, а я так и не переделал. Придётся сделать новую программу специально для вариации обшивки крыла, и чтобы график был короче.

4 октября 1988 года, вторник.

Сегодня годовщина запуска первого советского спутника. Тогда я был молод и начинал семейную жизнь, но уже имел кое-какую аппаратуру: ч/б телевизор «Рубин» (цветных ещё не было), приёмник «Рига10». Вот этим приёмником я и принимал радиосигналы со спутника. Какая это была радость! В числе многих энтузиастов я встречал каждый пролёт спутника в ночном небе, вычислял и чертил траекторию спутника, писал в Академию Наук и получал ответ. С годами я, как и все, привык к этому, а сейчас я даже не знаю фамилии летающих в космосе космонавтов.

С утра я занимался текущими делами, в том числе вариацией обшивки, а в 11³⁰ меня вызвал по телефону Виктор: «Нужна твоя помощь. Приходи на полчаса, – вчетвером с тобой перевезём пианино». Я пошёл и по пути заглянул на БЭСМ-6, где успел заказать расчёт с вариацией угла направления волокон углепластика крыла Павлова. От моего рабочего места до юго-западной проходной, через которую мне ближе всего идти к Виктору, расстояние полтора километра. В 12⁰⁰ я был уже у Виктора. Ему помогали Лёша Сверканов и некий Дима. Они уже вынесли два шкафа с 4-го этажа, но работы было ещё на час, в том числе пианино (которое я разобрал для облегчения, многие не знают, что от пианино легко отстегнуть все крышки и даже механизм). Везти надо было рядом: через дорогу. Там, внеся на 2-й этаж самые тяжёлые вещи и передав эстафету подоспевшему Жоре Замуле, я ушёл на обед. Впервые видел, как работает мебельная машина: её задняя стена превращается в горизонтальную подъёмную платформу, которая с помощью гидравлики запросто поднимает пианино с тремя людьми.

С 15 до 17 консультировал Сашу Хало по программе ФУС (Флаттер Управляемого Стабилизатора) – она нужна для их поворотного киля.

5 октября 1988 года. Среда.

Бабье лето. Окна открыты. В помещении +27⁰С. Яркое солнце. Даже Перетягин не жалуется на сквозняк. Только иногда автокран под окнами заводит свой мотор и, если мы зазеваемся, то наша комната наполняется дымом от солярки.

В 9 час я сходил на БЭСМ-6. Моя колода не прошла из-за того, что я пробил кое-какие перфокарты на лягушке, но не сделал с них хорошую репродукцию. Лягушка стоит в НИО-15, а репродукцию делают на 3-м этаже в НИО-8. Иногда из-за одной карты не хочется бегать туда-сюда, вот и рискуешь. Исправил колоду и положил снова на отладку.

У женщин собрание: как благоустроить чайную комнату, которую делают для нашей пристройки в конце этажа. 25 лет назад там была мужская уборная, потом там сделали санитарную

комнату для женщин, но никто этим не пользовался и тяжёлое оборудование стояло зря.

Теперь ставший ненужным хлам надо вынести оттуда на свалку, но железные агрегаты настолько тяжёлые, что нет сил для этого.

У НЭН и РАА трудности: по плану надо рассчитать на флаттер к декабрю по КС-1, а у них застряло в аэродинамике. На этот раз в СП316 – это моя программа, но я за неё уверен, так как она уже работала.

Появился план: на праздник 7-9 октября (день конституции) устроить дома показ видео, позвав в гости сослуживцев. Но уже сейчас ясно, что эти дни для этого неудачны: Рыбаков едет в деревню, Соболев – тоже. Набиуллин равнодушен к кино. И всё же нашлись желающие: Фаянцев, Минаев, Мельц, Осипчук, Парышев. Показ назначен на 15⁰⁰ 7 октября.

В 15³⁰ вместо второй зарядки (в 11 и 15 я и Перетягин делаем зарядку), я в третий раз сходил на БЭСМ-6. По пути хотел увидеть белок (на территории ЦАГИ такой парк, что однажды один известный учёный из НИО-3 заблудился в нём), но с пятницы их не видно.

6 октября 1988 года, четверг. Золотая осень. Жарко как летом.

С 9 час до 11 состоялся семинар с докладом Рудковского и Галкина. Идеи – Галкина, программа – Рудковского. Механический аналог колеблющейся жидкости в баке. Работу выдвинули на конкурс НИО-19 («конкурс им. Фомина»). Под конец выступил Аркадий Минаев. Он научился выступать не хуже Галкина, говорил складно 10 мин, но при этом информации – нуль.

В 11³⁰ прибыл Айдер Булгаков. Пока мы с ним обсуждали его дела, мы вместе дошли до БЭСМ-6, там я сделал кое-какие исправления в приставке «Цикл для УРФ», и потом я его проводил до станции Отдых, пообещав написать ему отзыв на автореферат.

В обед бурно функционировал шахматный клуб. В «высшей» лиге играют: Фаянцев, Венедиктов, Рыбаков, Жмурин, Сабанов, некий Саша из рабочих. В «низшей» лиге: Карклэ, Рудковский, Афонин, Орлов, Минаев, Ягольницкий. Среди подсказчиков: я, Виноградов, Довбищук и Сопов. Борьба с курением безуспешна. Особенно противен дым из низшей лиги от Ягольницкого, Орлова и Рудковского.

Кончился обед, и тут у меня возникла догадка, что в УРФе я уже ошибся. Я поспешил на машину, чтобы исправить колоду, но там кроме этого обнаружились ещё две ошибки! Вот так всегда.

7 октября 1988 года. Пятница.

Сегодня должны прийти приглашённые коллеги на видеофильм. Многие ещё ни разу в жизни не видели домашнего кино. Видео ещё только входит в моду. Я помню, с каким огромным интересом я впервые познакомился с видео в доме у Виктора Поляченко 5 лет назад. Я уверен, что многим это любопытно, но редко кто осмелится просить об этом. Поэтому я и приглашал всех желающих. Вообще так никто не делает, но у меня такой характер: всём интересным делиться с другими.

В 15⁰⁰ пришли: Фаянцев с младшим сыном 14 лет, Крапивко с женой, Карклэ с женой, Таня Осипчук с сыном Сашей (а сам Анатолий Савельевич решил поспать). Потом пришли два Гериных товарища: рыжий Толя и Олег Дронов с 42-го, а сам Гера не пришёл. И последним пришёл Серёжа Парышев. Со мной, Ириной и Лилей получилось 14 человек. «Крёстный отец» посмотрели и в 18⁰⁰ разошлись по домам, только Осипчуки заболтались. А потом в кухне мы обнаружили сумку с яблоками, – это оставил Крапивко. Антоновка оказалась отличной!