Дневник плохого парня
Шрифт:
Почему я не выяснил это у нее заранее?
Да потому что, по сути, между нами не было ничего, что нужно держать в секрете. Если бы что-то такое и было, то мой член точно бы не забыл об этом.
Мы оба садимся за мой рабочий стол, за которым я безуспешно пытался заниматься делами, пока ждал Фостера. Но, по итогу, мне это так и не удалось, и все закончилось беглым прочтением одного из контрактов.
– Я уже распорядился приготовить для тебя бифштекс, и он будет готов с минуты на минуту, - говорю я, жестом предлагая пока освежиться
Он берет стакан с чаем со льдом и делает глоток.
– Смотрю, у тебя сервис на высшем уровне?
– Только для избранных, - отвечаю я, заставляя Фостера усмехнуться.
– Знаешь, такими темпами я могу зазнаться.
– Мы справимся с этим.
– Как проходит твоя терапия?
– интересуется он, откинувшись на спинку стула.
Зашибись, встреча обещает быть мозговыносительной.
– Чертовски замечательно, - отвечаю я, слегка пригубив воды из стакана. Да, именно воды, и это не потому что Саттон считает, что алкоголь мешает рабочему процессу, а потому, что Фостер, наверняка бы начал читать мне нотации, а я сейчас не настроен выслушивать его нравоучения. Как в принципе и всегда. Какого черта меня вообще волнует, что эти Грины думают об алкоголе? Дерьмо какое-то.
– Звучит как сарказм, - призадумавшись, отмечает Фостер.
Глядите, какой проницательный. Так бы и убил. Но он прав, в переписке с Саттон я бы взял это в «кавычки».
– Просто некоторые люди не созданы для терапии. Я не из нытиков, поэтому вынести эти часы копания в моих мозгах - сущая пытка.
– Ну, знаешь, иногда открыться и дать волю эмоциям не так уж и плохо. Это явно никак не убивает в тебе мужика.
– О да, я понял это в тот день, когда ты пустил слезу перед журналистами, когда сообщил о том, что через год уходишь из большого спорта. Ты едва мог выдавить из себя пару слов.
Фостер ухмыляется.
– Моя эмоциональность принесла мне отличный рекламный контракт с Клинекс. Не без твоей помощи.
– Тут ты прав. Отличная сделка.
– Забавно, но фанатам нравится это.
Я снова делаю глоток воды, которая неприятно щиплет мне горло.
– Да, я слышал о том, что фанаты без ума, когда их любимые игроки выворачиваются от эмоций на камеру.
– Именно поэтому меня так долго держали в команде. Я был из тех парней, кто может порадовать фанатов.
Мы оба смеемся, и я решаюсь на откровения, полагая, что нужно пользоваться моментом, пока Фостер в отличном расположении духа.
– Я ежедневно делаю записи в своем дневнике.
– Правда? Мне казалось, что ведение дневника научит тебя любить сеансы психотерапии.
Я отрицательно мотаю головой.
– Дневник - это интимное. То, что я держу при себе. А на сеансах мне кажется, что я режу себя без ножа, позволяя психотерапевту покопаться во мне. Ненавижу это. Каждая секунда - пытка.
– Но в том и смысл. Дать тебе открыться.
– Если ты задашь мне вопрос, я отвечу тебе. Но я не собираюсь
– Я уважаю твои принципы, - со вздохом говорит Фостер.
– Для меня главное, что ты не сдаешься и делаешь успехи. Ты мне практически как сын, Роарк, который помимо всего прочего приносит мне неплохие доходы.
– Мы снова смеемся.
– Я хочу быть уверенным, что с тобой все в порядке.
Ты мне как сын.
Слышать такое от Фостера - хороший знак, что не скажешь о моем родном отце, который считает меня придурком и не хочет иметь со мной ничего общего.
– Я ценю это, Фостер.
Он осматривается по сторонам и кладет обе руки на подлокотники кресла.
– Не хочу портить момент откровений между нами, но все же не подскажешь, где здесь уборная?
– Дальше по коридору и направо.
– Благодарю.
Фостер удаляется, а я достаю из кармана мобильник, чтобы чем-то занять себя и улыбаюсь, как только делаю это.
Саттон: Ты связался с Броком, Фредди и Кармайклом?
Роарк: Ты все о работе.
Саттон: Кто-то же должен работать. Я не ты.
Роарк: А кто сказал тебе, что я не работаю?
Саттон: И чем же ты занят?
Роарк: У меня деловой обед.
Саттон: И ты пишешь мне...
Роарк: Перестань, клиент просто отошел в уборную. Тем более мне по плечу многозадачность.
Саттон: Отвечаешь требованиям современности. Так ты связался с ними?
Роарк: А что, если я этого не сделал?
Саттон: Роарк! Я же просила тебя по-хорошему...
Роарк: Я тоже просил тебя прислать мне фотку своих сисек, но так ничего и не получил.
Саттон: Ты бы мог увидеть мои сиськи еще неделю назад.
Роарк: Меня больше заводило, когда ты была скромнее.
Саттон: Перестань! А теперь, прошу тебя, свяжись с ними.
Роарк: Уже сделано, крошка.
Саттон: Тогда зачем? Зачем ты меня изводишь?
Роарк: Потому что это так просто.
– Только посмотри на свою улыбку, - говорит Фостер, подкрадываясь ко мне сзади и пугая меня до чертиков.
– Боже.
– Я смеюсь.
– Ты так быстро облегчился, старик. Значит, простатит еще не дал о себе знать.
– Возможно, у меня и появилась седина в волосах, но я все еще в строю.
– Он показывает на мой телефон.
– Мне знакома эта улыбка. Улыбка влюбленного человека. И кто эта девушка?
Капля пота тут же образуется у меня на спине и тонкой струйкой сбегает вниз по позвоночнику.