Дневник плохого парня
Шрифт:
Ни с того ни с сего Брэм хлопает меня ладонью по щеке, а затем по другой. Я отстраняюсь как раз в тот момент, когда он намеревается повторить то же самое.
– Какого черта?
– Пытаюсь разбудить в тебе чувства. Неужели твоя душа просыпается и выходит из мрака?
Брэм снова тянется ко мне, но я отталкиваю его.
Мои кулаки инстинктивно сжимаются. Он друг, не трогай его. Ты не прибегал к кулакам десять лет, что знаешь его. И сейчас не стоит.
– Больше не трогай меня, иначе я не отвечаю за последствия.
Брэм
– Чувак, очнись, посмотри, как ты реагируешь. Ты явно тащишься от этой крошки. Так зачем ты мучаешь себя, ее и всех нас?
– Потому что это у меня получается лучше всего, - отвечаю я, обруливая его и добираясь до двери.
– Купи кольцо с теми шестикаратными. Ты же знаешь, что она ценит.
– Оно стоит больше трехсот тысяч баксов.
– К счастью, ты богатый чувак, - бросаю я через плечо.
Я выхожу из ювелирного и попадаю под лучи палящего солнца, которое редкость для Нью-Йорка. Обычно оно скрывается за небоскребами. Жмурясь, я торможу такси. Парни считают, что я брезгую общественным транспортом, на самом деле, я просто не вижу смысла терять время и заставлять кого-то ждать, если могу легко поймать машину. Иногда прибегаю к услугам личного водителя, но чаще все же пользуюсь такси.
Запрыгиваю в машину и просто смотрю в окно, прокручивая слова Брэма в своей голове.
Твоя душа выходит из мрака.
Обычно я пропускаю словесный понос Брэма мимо ушей, но я действительно не понимаю, что с моей душой. Хочет ли она просыпаться? Как не крути, она подает признаки жизни, и Брэм уловил это.
Последние несколько дней мой день начинается с подъема в шесть, зарядки. И вы, как и я, будете в шоке, но никакого алкоголя вместо завтрака.
Попробуйте впустить в свою жизнь здоровый сон, и вы увидите, что он принесет в вашу жизнь порядок и ответственность. Но я не уверен, что мне это нравится. Мне не в кайф быть таким парнем. Ну, который читает газету за завтраком после обыденных утренних процедур. Все это скучно. Я тащусь от спонтанности, от возможности проснуться хрен знает когда, а потом судорожно пытаться впихнуть все дела в оставшиеся несколько часов.
Должен признать, ранние подъемы помогли мне проработать несколько контрактов и заключить ряд сделок, которые принесли чертову кучу денег как мне, так и моим клиентам.
Но все же, я тупо не узнаю себя, даже когда смотрю в зеркало. Больше никаких кругов под красными от недосыпа глазами. Куда-то ушел типичный кашель курильщика, а вместо «Бейлиза» в моем кофе теперь лишь чуточка сахара.
Что со мной творится? Неужели, вскоре я буду носить галстуки и приветливо махать людям на улице, проходя мимо них с газетой под мышкой и рисованной улыбкой на лице?
Меня это пугает.
Но все же я иду к этому.
Дерьмо.
Сидя в своем кабинете, пялюсь на горизонт и думаю обо всех тех несчастных, которых захватила будничная рутина. Они все достойные, солидные парни, у каждого есть голова
Я действительно утратил все то, что делало меня плохим парнем. Теперь я просто... Святые угодники, я точь-в-точь Рэт. Типичный бизнесмен.
Адский ад.
Я провожу рукой по волосам, и легкая улыбка появляется на моем лице. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь стану таким же, как Рэт? Слава богу, при мне еще мой сарказм.
Мой телефон жужжит.
На дисплее высвечивается международный номер, и это может означать только одно: звонит моя непутевая мать. Я бы мог не брать трубку, но тогда она будет просто атаковать меня звонками, пока я не сдамся. Это ее тактика, помогающая ей добиться желаемого.
Скрипя сердцем, делаю глубокий вдох и беру трубку.
– Да?
– Привет. Это я, мой мальчик, - говорит она прокуренным голосом. В моей семье яблоко от яблони недалеко падает.
– Привет, ма, что-то случилось?
Стараюсь говорить как можно мягче, относясь к этому, как к рядовому звонку. Она делает это примерно раз в месяц, изредка я удостаиваюсь такой чести дважды в месяц.
В этом месяце это второй звонок.
– Роарк, когда ты собираешься навестить нас? Ты совсем забыл о своей семье?
О, вот как, сегодня она решила зайти издалека.
Провожу рукой по лицу.
– Сколько вам нужно?
– Не смей так грубо разговаривать со мной. Это не я бросила свою семью, оставив ее с несколькими кустами картошки в поле, которую твой отец даже не в силах собрать из-за проблем со здоровьем.
«Проблемы со здоровьем»... Какой изящный синоним к слову «алкоголизм».
– Если бы ты не оставил нас, мы бы не голодали, не бедствовали и не сидели с протекающей крышей. Ты бросил нас.
Из раза в раз одна и та же песня.
Вызвать во мне чувство вины.
Нескрываемая ненависть... к собственному сыну.
– Ты променял свои корни на небоскребы.
– Ма, господи, каждый месяц ты говоришь мне одно и то же.
– Не упоминай имя божье всуе. Не этому я тебя учила.
– Она не научила меня ни чему, кроме того, как опрокинуть в себя бочку Гиннеса, не блеванув после этого.
– По крайней мере, мне так казалось, но, видимо, ты все пропустил мимо ушей.
– На моих глазах образовываются слезы, и я тяжело вздыхаю.
– Чем мы заслужили такое отношение к себе? Ты совсем не приезжаешь. Забыл о нас. Твой отец болен и нуждается в тебе, Роарк.
Все, в чем он нуждается, -это моя чековая книжка, чтобы я спонсировал его пагубные привычки.
– Мам, у меня встреча. Я должен идти.
Она всхлипывает в трубку.
– Ты никогда не ценил того, что я тебе давала. Порой кажется, что было бы легче, если бы ты был мертв. Тогда бы я просто оплакивала потерю своего сына и жила дальше, не подвергаясь постоянным насмешкам, касательно того, что мой сын живет роскошной жизнью в Нью-Йорке, в то время когда его семья загибается в нищете. А ты ведь тоже когда-то жил здесь, пока не перебрался в свой мегаполис.