Дневник плохого парня
Шрифт:
— Не позволяй им узнать об этом. — Он быстро целует меня в губы, прежде чем обнять и заявить права на меня перед своими друзьями.
Это скромный жест, но он много значит для меня.
И когда вижу их ухмылки, я поудобнее устраиваюсь в объятиях Роарка.
Растянувшись на атласных простынях Роарка — новых, которые он купил для меня, — я неторопливо провожу пальцами по его обнаженной груди, мы лежим в темноте, наше дыхание наконец-то выравнивается после бурной деятельности, закончившейся десять минут назад. Всю дорогу домой в лимузине, Роарк шептал мне на ухо всякие непристойности, рассказывал обо всем, что планирует
Он выполнил все обещания, данные в машине, включая секс у окна своей спальни, и в данный момент мы обнимаемся.
Он гладит меня по голове, накручивая волосы на свои пальцы, я прижимаюсь обнаженным телом к его, наслаждаясь запахом его одеколона.
— Думаешь, я им понравилась?
— Они считают, что ты идеальна для меня.
— Они сказали тебе это? — спрашиваю я, приподнимаясь, чтобы посмотреть ему в глаза.
Он кивает.
— Да, еще до встречи с тобой они знали, что ты идеально подходишь мне, потому что видели, как я счастлив. — Большим пальцем он нежно гладит мою щеку. — Ты делаешь меня чертовски счастливым, Саттон.
В залитой лунным светом комнате, лежа на самых мягких простынях, я чувствую, как замирает мое сердце и снова начинает биться в прежнем ритме. Я делаю счастливым, этого неуправляемого засранца. Я делаю его счастливым. Не знаю, как, но я рада, потому что не могу представить и дня без его чувственного голоса, нежных прикосновений и того, как озаряется его лицо каждый раз, когда я вхожу в комнату. Это зависимость. Он вызывает зависимость, и я не лгала, когда говорила, что он — зависимость, которую я никогда не хотела.
— Ты тоже делаешь меня счастливой, Роарк.
— Да? — спросил он, робкая улыбка промелькнула на его губах, в глазах отразилась тень сомнения.
— Да. Как ты можешь сомневаться в этом?
Он прикусывает нижнюю губу и смотрит в потолок.
— У меня никогда не было отношений. Никогда не было опыта общения с этими всепоглощающими чувствами, я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной, хочу защищать тебя, хочу видеть твою великолепную улыбку каждый день. Все это в новинку, и иногда я чувствую тяжесть в груди и задаюсь вопросом, правильно ли я поступаю, не испорчу ли что-нибудь. — Он гладит меня по щеке. — Я не хочу испортить наши отношения, Саттон.
— Ты ничего не испортишь, Роарк.
— Раньше я все портил.
Я качаю головой.
— Это не правда, отнюдь. Ты когда-нибудь срывал бизнес-контракт?
— Это другое. Это бизнес. Когда дело касается личных отношений, я чертов пройдоха.
— Правда? Потому что я только что ужинала с двумя парнями, которые заботятся о тебе и дружат с тобой со времен колледжа. И все клиенты остаются с тобой, потому что им нравятся не только деньги, которые ты приносишь, но и ваши взаимоотношения. Именно так начался твой бизнес, благодаря способности общаться с другими людьми, понимать их потребности и предугадывать желания. Слово «отношения» применим не только к романтике, Роарк. Ты много лет поддерживал отношения с людьми, но так и не понял, насколько хорош в них. С ними. Словно ты прятался за фасадом безразличия и жестокости, словно сомневался, что понравишься им. Но твой успех, твой бизнес доказывают обратное. Значит, ты был в отношениях, и именно это делает тебя таким хорошим в наших.
Он проводит рукой по лицу и испускает долгий вздох. Когда я смотрю ему в глаза, то вижу там боль.
— Тогда почему, черт возьми, моя семья не любит меня?
Мой милый. Их любовь? Они не знают, что означает это слово. Я ненавижу то, что они сделали с его невероятным сердцем и душой. Ненавижу то, что их жадность и невежество все еще формируют его представление о себе. Но я все понимаю. Если бы папа не любил меня безоговорочно, я бы не стала тем, кем являюсь сейчас.
— Роарк, посмотри на меня. — Я приподнимаю пальцем его подбородок,
Сделав глубокий вдох, я продолжаю:
— Ты мне очень дорог, Роарк, очень. — Слово на букву «Л» на кончике моего языка, но я сдерживаюсь, не желая торопить события. — А поскольку ты мне дорог, я буду откровенна. То, как твоя семья обращается с тобой... манипулирует... заставляет чувствовать себя плохо из-за того, что ты хочешь большего, — любящая семья так себя не ведет. Родители не должны так относиться к своим детям. И я знаю, что ты испытываешь чувство вины и пытаешься помогать им, но я хочу, чтобы ты знал: это не нормально, что они используют тебя, заставляют чувствовать себя отвратительно, чтобы ты продолжал посылать им деньги каждый месяц. Это не нормально, и пока я в твоей жизни, я буду каждый чертов день показывать, как с тобой следует обращаться.
Его лицо смягчается, глаза стекленеют, он притягивает меня ближе, соединяя наши лбы.
— Ты изменила меня в лучшую сторону, Саттон. Сомневаюсь, что когда-нибудь найду слова, передающие, как много ты значишь для меня.
— Тогда покажи мне, — говорю я, прижимаясь губами к его губам, он нежно целует меня и переворачивает на спину.
Мгновение он изучает меня. Его палец скользит вниз по моей челюсти. Его глаза ищут мои, в моем животе порхают бабочки. И тут я вижу в его глазах... любовь. Это безошибочно. Ему не нужно говорить, потому что в этот момент я это чувствую. Вижу это.
Он любит меня.
И я люблю его.
Без лишних слов Роарк прижимает свои губы к моим, и впервые с момента нашей встречи мы занимаемся любовью, медленно и нежно. Мы не торопимся, И нет необходимости играть и дразнить друг друга. Вместо этого, мы соединяемся глубочайшим способом, нашими сердцами.
ГЛАВА 20
Здравствуй, Нэд.
Святые угодники.
Свихнуться можно.
Еб*чий случай.
Я влюблен.
Да-да, я не меньше в ах*е, чем ты. Мне потребовалось несколько дней, чтобы полностью осознать это. После того, как я познакомил Саттон с парнями, мы вернулись ко мне домой и офигительно трахнулись. Это было охренительно, но именно после этого, что-то в наших отношениях изменилось. Некоторые называют подобное переломным моментом.
Я чувствую, что могу доверять ей, и именно это побудило меня поделиться с ней тем, что я столько времени держал в себе тяжким грузом. Я рассказал ей о своей семье. И хотя я согласен с моей девочкой в том, что мои родители относятся ко мне не так, как я того заслуживаю, мне все еще сложно принять это и не задаваться больше вопросом, почему они не могут любить меня так же, как Фостер любит Саттон.