Дневник полярного капитана
Шрифт:
Я старался предусмотреть все возможности, какие только поддаются предвидению, и наметить все меры для борьбы с ними. Боюсь тешить себя преувеличенными надеждами, однако, принимая все соображения, мне кажется, что мы имеем многое в свою пользу. Животные находятся в наилучшем здравии. Лошади с каждым днем становятся сильнее и ретивее, по мере того как им дается больше движения; сухой корм укрепляет их мышцы. Это уже совсем не те животные, которые в прошедшем году ходили с нами на юг, и если дать им еще месяц дрессировки, я уверен, что не окажется ни одной, которая не справилась бы с такими грузами, какие мы на них навьючим. Но у нас их всего десять, лишней ни одной; поэтому у нас вечно будет страх, как бы с той или другой не случилось чего прежде,
Лейтенант Эванс, Форд и Гран рано утром в субботу ушли в Угловой лагерь. Надеюсь, что они без труда найдут его. В тот же день Мирз и Дмитрий вернулись с мыса Хижины. Собаки удивительно здоровы и в полной силе; но Мирз не видал тюленей во всей округе, а так как он пошел туда, собственно, для того, чтобы насушить тюленьего мяса на пеммикан, то незачем там оставаться. Я предоставляю ему полную свободу действий, только в общих чертах задавая ему ту или другую работу. Мне нужно, чтобы он до конца октября доставил в Угловой лагерь 14 мешков корма (каждый в 130 фунтов) и был готов отправиться в свою вспомогательную экспедицию вскоре после партии с лошадьми; это ничего не значит для его здоровых собак.
Всего больше надежд на будущее подают здоровое состояние и бодрое настроение всей нашей компании. Ни одного слабого места не найти в этих двенадцати молодцах, которых я выбрал для экспедиции. Все теперь имеют опыт в санном деле, все связаны дружбой, невиданной в подобных обстоятельствах. Благодаря им и в особенности Боуэрсу и Эдгару Эвансу нет ни одной детали нашего оборудования и экипировки, которая не была бы обдумана с величайшей тщательностью, согласно указаниям практической опытности.
Приятно сознание, что предварительная работа доведена до такой тонкости, что сколько ни пересматриваешь факты и цифры, не найдется в них ни одной ошибки, не предвидится ни одного затруднения.
На моторные сани я не рассчитываю; но если бы оказалось, что они работают исправно, это значительно облегчило бы нашу первую задачу – переход до ледника. И, помимо этой помощи, я бы желал, чтобы эти машины хотя бы отчасти имели успех, чтобы оправдать потраченные на их сооружение время, деньги и умственную работу. Я все еще верю в возможность моторной тяги, хотя понимаю, что – при нынешней непроверенности и недоразвитости этого дела – нельзя еще слишком полагаться на него; прибавлю, что мой взгляд – самый осторожный из всех выраженных у нас. Дэй убежден, что он далеко уйдет и охотно взял бы грузы гораздо больше тех, которые я ему назначил. Лэшли, пожалуй, менее уверен, но, в целом, все же надеется на успех. Клиссольд четвертым идет с моторными санями. Я уже упоминал о нем как о талантливом механике. Он по собственному опыту большой знаток моторов, и Дэй очень рад иметь его помощником.
На прошлой неделе мы слушали две лекции. Одну читал Дэбенхэм – о геологии вообще, с особенным применением к формации нашего района. Эта лекция многое уяснила мне, и я думаю, что мы будем в состоянии делать немало полезных наблюдений, когда дойдем до крайнего юга земель.
Наши ученые прилагают особенное старание к тому, чтобы делать свои лекции интересными, и у них вошло в обычай обильно пользоваться для этого туманными картинами с наших собственных фотографий, или взятыми из книг, или же с рисунков самого лектора. Это очень оживляет доклад. Вторую лекцию читал Понтинг. Его запас картин, по-видимому, неистощим и всю зиму служил нам нескончаемым источником развлечений. И лекциями его все восхищаются, на них все собираются. На этот раз он представил нам ряд картин Великой Китайской стены и других удивительных памятников Северного Китая. Понтинг всегда ухитряется ввести подробности о нравах и обычаях населений тех стран, по которым он путешествовал; так, в пятницу он рассказывал нам о китайских фермах и кустарной промышленности, об их соколиной охоте и других видах спорта и главным образом об одной милой забаве, состоящей в том, чтобы пускать голубей, с привязанными к их хвостам маленькими эолийскими
Понтинг был бы для нас кладом уже благодаря одним своим лекциям; но он с каждым днем больше ценится как художественный бытописатель текущей жизни. Никогда еще ни одна экспедиция так обильно не иллюстрировалась, и единственным затруднением будет сделать выбор из бесчисленных его негативов; и при этом нет ни одной работы, сделанной наскоро, небрежно; он почти никогда не оставался доволен первым снимком, и бывали случаи, что он удовлетворялся лишь четвертым или пятым.
В пятницу Черри-Гаррард выпустил второй номер нашего журнала; вообще он вышел еще удачнее первого. Бедный Черри в поте лица сочинил передовую статью, что очень заметно; остальные статьи написаны в более легком тоне. Тэйлор на этот раз является главным автором, но его статья длинновата. Нельсон выступил с юмористической вещицей, украшенной прелестными иллюстрациями, лучше чего даже Уилсон ничего не создавал. Юмор, конечно, местный; но я убедился, что для популярного издания другого юмора не должно быть.
Погода испортилась, но не настолько, чтобы удерживать нас в доме.
Четверг, 14 сентября.
Опять несколько дней не писал. Был страшно занят: доканчивал план летней кампании; брал уроки фотографирования, приготовлялся к нашей экскурсии на запад. Вчера читал доклад «О планах для предстоящей южной экспедиции». Все меня слушали с восторгом, и общее впечатление такое, что имеющиеся у нас средства нельзя использовать лучше. Хотя на разные отрасли вопроса обращено немало забот и внимания, ни у кого не нашлось ни одного замечания, никто не предложил ни одного улучшения. Составленный план, по-видимому, снискал общее доверие. Остается испытать его на деле.
Прочтены последние лекции. В понедельник Нельсон дал интересный краткий обзор биологических вопросов, причем проследил ход развития жизненных форм – от простейших одноклеточных животных организмов.
Сегодня Райт делал доклад «О составе материи» по последним лабораторным исследованиям. Сюжет нелегкий; все же выносится некоторое понятие о направлении трудов великих светил физики, о целях, достигаемых ими, о средствах, которые они употребляют.
Эти лекции были для нас большим развлечением, и мы очень огорчались бы их прекращением, если бы не имелась к тому такая уважительная причина.
Завтра Боуэрс, Симпсон, Э. Эванс и я отправляемся на запад. Хочу взглянуть еще раз на ледник Феррара, проверить поставленные там Райтом в прошлом году вехи, обновить мои впечатления от работы с санями (технические детали так легко забываются), наконец, поработать с камерами. Я не решил, сколько именно времени мы будем в отсутствии и куда именно пойдем; такая неопределенность имеет свою прелесть.
Всю неделю было хорошо; но температура держится ближе к –30° [–34 °С], а сегодня упала до –35° [–37 °С]. Чего доброго, предстоят холодные дни.
Воскресенье, 1 октября.
В четверг вернулись из замечательно удачной и поучительной короткой весенней экскурсии; отсутствовали всего 13 дней, начиная с 15 сентября. Прошли 152 географических мили (175 простых) в 10 дней. 2 1/2 дня мы шли до Масляного мыса, на который доставили часть припасов, назначаемых для западной партии, так что мы в эти дни везли по 180 фунтов на человека. Все шло гладко и хорошо. Двойная палатка – большое удобство. 16 числа был чудный день до 4 часов пополудни, когда с юга подул холодный ветер; нас порядком в разных местах обморозило. Поверхность – так себе; встречалось. много рыхлых сугробов, в которых сани становились передком вверх. На этой стороне пролива как будто много меньше снега; не оттого ли, что меньше ветра?