Дневник помощника Президента СССР. 1991 год
Шрифт:
Тоска зеленая. Надо писать речи для Японии. А уже нет ни «вдохновения», ни мысли… Иссякла «способность», потому что иссякла политика. Осталась от нее словесная шелуха. Новое мышление сделало свое дело… а дальше начатое Горбачевым, увы, продолжают… американцы, создавая «свой» новый мировой порядок.
Обессмысливается мое пребывание при М. С. Никакого «импульса». Но бежать стыдно, хотя устал — больше не от работы, а от сознания тупика и поражения. Хотя сделано-то огромное дело — через новое мышление, но это уже… позади.
9 апреля
М. С. все суетится.
Страна же поднимается с воплем: «Долой Горбачева!» Шахтеры продолжают бастовать… За Минском — вся Белоруссия с теми же требованиями. Вчера читал информацию из десятков городов: по всей стране — все накануне забастовок.
То есть дело идет ко всеобщей политической стачке.
Блестящая, искренняя, прямая, почти «до мата» встреча М. С. с шахтерами — мгновенная вспышка прежнего его обаяния… Все катится…
А я и К¤ продолжаем лихорадочно готовиться к Японии. Вчера был посол, я ему со слов М. С. (звонил мне в Успенку в воскресенье) говорю: Нобелевский лауреат и автор идеи безъядерного мира не может не посетить места атомных бомбардировок… (Японцы этого очень не хотели, чтоб не обижать американцев.)
М. С., в порядке уступки, Хиросиму заменил на Нагасаки. Возобновил свое согласие залететь к Ро Дэ У на о. Чеджудо… По пути из Японии.
Словом, будет демонстрировать, что «все идет как положено»: президент делает свое дело, несмотря ни на что…
Презрел призывы взять в делегацию из тех, кого Ельцин назначит. Выбрал Исаева — самого серого, но зато из противников Ельцина, зама Председателя ВС РСФСР.
Читаю Арцыбашева («Санин»)… Даже некоторое разочарование по сравнению с тем, какое со школы сложилось о нем представление. Почти классика: Куприн, Л. Андреев, даже Чехов… И никакой порнографии в нынешнем понимании… Но не в этом дело, а в том, что, в отличие от поколений советских школьников «после меня», я со школьных лет знал про Арцыбашева так же, как про Соллогуба, Мережковского, Гиппиус, не говоря уж о Блоке… Наш «Сердрей» (учитель литературы) успевал нас во все посвятить, хотя сами сочинения мы не всегда могли доставать. Но многое и доставали.
В бешенстве от бездарности, непрофессионализма, убогости материалов, которые дает МИД для визита в Японию, как, впрочем, и по другим поводам. Только теперь вот — цейтнот, да и заболел я… А на мне, как назло, все опять сошлось.
21 апреля , воскресенье
О поездке в Японию
14-го в самолете до Хабаровска. Две ночи и один день. 15-го М. С. «обсуждал» с местными деятелями «пути выхода» из кризиса. Четыре часа ТВ показывало его встречу с активом, который не хочет расставаться (и не умеет) с командно-административным стилем. Особенно нахален и примитивен был предисполкома Данилюк, которого М. С. тем не менее взял с собой в Японию.
Город. Деревянные дома старой постройки. Провинциальный облик улиц и… полно всего в магазинах! Москве подобное давно уже не снилось.
Распределение продуктов по трем системам — талоны, кооперация, коммерческая торговля: и ни очередей, ни толчеи в магазинах.
Тип людей — долгоносые,
16-го, во вторник, улетели в Токио… Первое впечатление — неестественность сверхсовременного города, вроде нежизненность какая-то.
Ничего не видел, не был ни на одном из приемов и публичных встреч. Только на переговорах: двенадцать часов чистого времени. А ночью или в промежутках — сообщения для печати и заготовки к очередному раунду. Всего их было семь.
Суть здесь не перескажешь. Это — в записях… Разве потом — для мемуаров. Очень «неуютно» бывало, когда президент сверхдержавы и премьер Японии часами спорили — употреблять глагольную форму слова или поставить существительное. И это в тот момент, когда дома вот-вот все рухнет! Но, с другой стороны, может, и хорошо «делать вид», что президент занят «своим делом, несмотря ни на что».
В поезде на Киото скорость 250 км в час. Банкет М. С. с представителями делового мира. Неожиданная встреча — сокурсница моя по МГУ в качестве переводчицы.
Полет в Нагасаки. Красоты заливов. Сказочная дорога к городу в сумерки… Толпы на улицах — как бывало в Германии, в Америке, в Финляндии, может, чуть меньше, чем в Италии! Ради этого стоило ехать (молодец Дунаев, что настоял завернуть сюда…). Особенно «интересно» это на фоне, когда Ельцину показали на дверь в Страсбурге.
Русское кладбище 1905 года. Почему-то «не проникаюсь» я «до глубины» такими вещами. Не умиляюсь. Видимо, я глубоко не религиозный человек, нетрадиционный. Митрополит Питирим, взятый в делегацию Горбачевым, красавец. «Аллилуйя» в часовне.
В ночь — полет на о. Чеджудо в Южную Корею. В аэропорту сцена из-за Тамары и Дунаева. Охрана и протоколыцики заявили им: «Вас не ждали!» Я возмутился и посадил их к себе в машину. Но этим дело не кончилось. Приехав в гостиницу, обнаружили, что им не отвели номера. Я вошел в раж. Устроил громкий скандал начальнику охраны Плеханову и начальнику протокола Шевченко в присутствии их подчиненных и корейцев. Комнату, однако, не дали. Я поселил Дунаева в своей. И «в знак протеста» (кому?) не пошел на официальный вечерний прием, устроенный президентом Ро Дэ У. Как только кончился прием, врывается ко мне Горбачев. Дунаев своей широкой спиной едва успел загородить множество опустошенных нами вместе с Тамарой и Ольгой (Ланиной, из секретариата президента) «мерзавчиков» из-под виски и джина. Ольга — развалившаяся на моей кровати. Тамара — склонившаяся над машинкой, поставленной на стул: больше некуда было в моих «апартаментах». Сцена, как говаривал Остап Бендер, достойная кисти… Но М. С. сразу «оценил обстановку»: «Ага! Теперь понятно, почему Черняев не явился на прием. Здесь ему куда уютнее, чем слушать нудные речи, одну из которых он сам же написал…» Похохотали. «Приласкал женщин», сказал, что завтра «много работы» и пожелал ехидно «спокойной ночи».
Утром 20-го. Переговоры Горбачев — Ро Дэ У «один на один». М. С. накануне меня спрашивал, заявлять ли о нашем согласии на прием Южной Кореи в ООН? «Исполнил», как условились. Ро Дэ У весь засиял.
Договорились о кредитах (3 миллиарда). Переговоры в делегациях. Всякие грандиозные газовые и нефтяные проекты — во что трудно верится.
Возвращение на машинах в аэропорт: впечатления по дороге — не Япония, но все же…
В самолете одиннадцатичасовой перелет. Диктовал Тамаре о встречах на острове — для ТВ и газет.