Дневник посла
Шрифт:
Именно природная приверженность к христианской вере заставляет русского солдата с такой готовностью идти на примирение и на братание с врагом. Во время отступления из России в 1812 году французы познали ужасную горечь жестокости казаков и корыстолюбия евреев; но они почти неизменно встречали доброе отношение и помощь со стороны простых русских солдат и мужиков. Существует множество примеров этого. Также и во время Крымской войны из русских траншей неслись призывы к братанию всякий раз, когда наступал даже незначительный перерыв в военных действиях.
Четверг, 24 декабря
Генерал де Лагиш
Суббота, 26 декабря
Возвращаясь с Кавказа, император остановился в Москве. Ему была устроена самая горячая встреча; он, таким образом, мог констатировать превосходное настроение, которым воодушевлены московский народ и общество.
Все газеты города воспользовались этим случаем, дабы провозгласить, что война должна продолжаться до поражения германизма; некоторые очень удачно предусматривали, что для достижения этого результата недостаточно «пламени энтузиазма», что необходима еще упорная воля, непоколебимое терпение и согласие на громадные жертвы.
Император несколько раз повторял своим приближенным:
– Здесь я действительно чувствую себя среди моего народа. Воздух здесь так же чист и живителен, как на фронте.
Воскресенье, 27 декабря
Все лица, которые приближались к императору в Москве, говорили ему о Константинополе, и все высказались одинаково: приобретение проливов представляет собою для империи жизненный интерес и превосходит все территориальные выгоды, которые Россия могла бы получить в ущерб Германии или Австрии… Объявление Босфора и Дарданелл нейтральными было бы решением неполным, ненастоящим, чреватым опасностями в будущем… Константинополь должен быть русским городом… Черное море должно стать русским озером…
Французский фабрикант, который приехал из Харькова и Одессы, передает мне, что там иначе не говорят. Но в то время как в Москве преобладает точка зрения историческая, политическая, мистическая, в Южной России господствуют коммерческие соображения: это хлеб чернозема и уголь Донецкого бассейна подсказывают стремление к Средиземному морю.
Понедельник, 28 декабря
В русском общественном мнении всё более вырисовываются два течения: одно – уносящееся к светлым горизонтам, к волшебным победам, к Константинополю, к Фракии, Армении, Трапезунду, к Персии, другое – останавливающееся перед непреодолимым препятствием германской скалы и возвращающееся к мрачным перспективам, достигая пессимизма, чувства бессилия и покорности Провидению.
Чрезвычайно любопытно, что оба течения часто сосуществуют или, по крайней мере, сменяются у одного и того же лица, как если бы они оба удовлетворяли двум наиболее заметным склонностям русской души: к мечте и разочарованию.
Вторник, 29 декабря
Какая странная особа Анна Александровна
Дочь управляющего императорской канцелярией Танеева, она почти не имеет личных средств. И императрица только с большим трудом может заставить ее принять от времени до времени какое-нибудь недорогое ювелирное украшение, какое-нибудь платье или шубу.
Физически она неповоротлива, с круглой головой, с мясистыми губами, с глазами светлыми и лишенными выражения, полная, с ярким цветом лица; ей тридцать два года. Она одевается с совершенно провинциальной простотой. Очень набожная, неумная. Я встречал ее два раза у ее матери, госпожи Танеевой, урожденной Толстой, которая представляет собою образованную и изящную женщину. Мы все трое долго беседовали. Анна Александровна показалась мне умственно ограниченной и лишенной грации.
Молодой девушкой она была фрейлиной императрицы, которая выдала ее замуж за морского офицера, лейтенанта Вырубова. После нескольких дней брака – развод. Теперь госпожа Вырубова живет в Царском Селе на очень скромной даче, расположенной на углу Средней и Церковной улиц, в двухстах метрах от императорского дворца. Несмотря на строгость этикета, императрица часто делает долгие визиты своему другу. Кроме того, она устроила ей в самом дворце комнату для отдыха. Таким образом, обе женщины почти не расстаются. В частности, Вырубова регулярно проводит вечера с монархами и их детьми. Никто другой никогда не проникает в этот семейный круг; там играют в шашки, раскладывают пасьянсы, занимаются немного музыкой, читают вслух очень добродетельные романы, преимущественно английские.
Когда дети отправляются спать, госпожа Вырубова остается с царем и царицей и, таким образом, участвует во всех их беседах, всегда принимая сторону Александры Федоровны. Поскольку император никогда не отваживается что-либо решить, не выслушав мнения жены – или скорее без ее одобрения принимаемого решения, – то в конечном счете именно царица и Вырубова являются теми лицами, кто в действительности правит Россией!
Княгиня Р. сказала мне, когда недавно я обсуждал с ней сложившуюся ситуацию в императорском дворе:
«Не прискорбно ли думать, что правители России живут в подобной атмосфере! Они словно живут в комнатах, которые никогда не проветриваются. Только подумайте, ни один человек – я подчеркиваю, ни один – никогда не видит их наедине, не завтракает вместе с ними, не совершает прогулок вместе сними, не обедает вместе с ними, не проводит с ними вечера… ни одна душа, за исключением Анны Вырубовой! Когда я вспоминаю то, что мои родители рассказывали об императорских дворах Александра II и Александра III, так мне сразу же хочется плакать. Несомненно, и тогда были придворные интриги, вражда, фаворитизм и даже скандалы, как это бывает во всех дворах. Но, во всяком случае, тогда в императорском дворе чувствовалась жизнь. Монархи были вполне доступны; вы могли совершенно спокойно поговорить с ними; таким образом они узнавали многое. В свою очередь, вы больше узнавали их, и они вам больше нравились. Но теперь… какое убожество, какое падение царского авторитета!..»