Дневник пророка?
Шрифт:
Это же безграничные противоположности: светлый ум Ленина и какая-то жалкая злобная мразь, напоминающая… да разве может Гитлер что-нибудь напоминать? Самая презренная тварь на Земле способна казаться ангелом, находясь рядом с этим отпрыском человеческого общества.
Как бы я желал, чтобы Ленин сейчас воскрес!.. Эх! Если бы он жил! Как бы я хотел, чтобы эти звери-фашисты в войне с нами почувствовали на своих шкурах светлый гений нашего Ильича. Уж тогда бы они сполна почувствовали, на что способен русский народ».
В приведенном отрывке дневника следует, видимо, прокомментировать лишь некоторые, наиболее интересные, яркие, примечательные высказывания Левы, имеющие прогностический либо странный характер
Следующая узловая точка — абсолютная убежденность в единственно возможном исходе войны — победе СССР. Интересно также указание на возможность столкновения СССР и Америки после войны, носящую, однако, все же не неизбежный характер. Серьезны опасения в переходе начавшейся войны из фазы «физической» в фазу химическую или бактериологическую. Любопытен также все же сбывшийся, к несчастью, оправдавшийся в жизни дважды звучавший в приведенном отрывке момент сомнений в личной возможности Левы пережить некоторые моменты истории Родины, точнее — дожить до них!
Еще одна нота — скорбное сетование на то, что «в данное время силы науки работают на уничтожение человека…», в чем мир убедился через четыре года после того, как эта запись была сделана в дневнике. Хотя здесь, конечно, возможна случайность. Но вспомните высказывание Левы о том, что, похоже, немцы обладают неким средством ведения войны новым и много им обещающим…
Ну и последнее сбывшееся желание Левы, чтобы «звери-фашисты» в войне с нами почувствовали, на что способен русский народ! Это его страстное желание народы Советской России воплотили в жизнь!
Реальность
Сомнения Левы оправдались. Он не дожил до тех дней, которые столь страстно желал повидать. Он был убит под Тулой 25 июня 1943 года. По сию пору Миша Коршунов смущенно и с болью вспоминает, как он написал Леве о своем добровольном уходе в армию. Он полагает, что именно это письмо решило дело и побудило болезненного Леву, с плохим слухом, зрением также искать пути в армию.
Эта тягостная мысль неотступна. Особенно потому, что Лева был человеком исключительным, незаурядным, притягательная сила которого в полной мере известна только тем, кто его близко знал. Теперь мы можем судить об этом лишь косвенно, по нескольким тетрадям его дневника, до нас дошедшим, писания удивительного, загадочного, чарующего и влекущего к себе каждого, кто прочел хоть несколько строк из него.
Об исключительности Левы говорит и страстная убежденность его друзей в том, что знакомство с ним способствовало формированию их характеров, интересов, талантов, привычек, проявлению склонностей, оттачиванию их до высокого мастерства. Лева был всеобщим недосягаемым кумиром, образцом, эталоном, идеалом, к которому не без пользы для себя все они стремились, включая покойного Юрия Валентиновича Трифонова.
Это же видно и в благоговейном отношении Михаила Коршунова и его жены — Вики к тому, что у них хранится от Левы: красочной открытке ко дню выборов в Верховный Совет РСФСР — 26 июня 1938 года, адресованной маме в город Сталино до востребования из подмосковного Звенигорода со странной, пока не расшифрованной по смыслу надписью — просьбой-напоминанием: «Тщательно сохранить эту открытку!» Хотя она отнюдь не является шедевром полиграфического искусства и представляет собой стандартное «художество» тех лет. Что в ней особенного? По исполнению — ничего. Текст, исполненный Левой, банален. В живописи Лева понимал, сам недурно писал, обладал художественным вкусом и сомнительными достоинствами открытки его прельстить было трудно. Почему же ее следует сохранить? Единственная странность может быть усмотрена в почти точном совпадении дат — день выборов — 26 июня 1938 года. — День гибели Левы — 25
Лева с отцом — Федором Калистратовичем Федотовым
Мама Левы
Храните реликвии героического прошлого!
В числе реликвий, связанных с именем или жизнью Левы, и маленькая фотография с надписью на обороте: «Дорогому Мишке от Левы. 19 августа 1942 года» — последняя известная фотография этого гениального юноши. Мы приводим эту любезно предоставленную в наше распоряжение Михаилом Павловичем Коршуновым фотографию — быть может, кто-то из однополчан опознает Леву? Ведь так и неведомо место его захоронения, подробности его армейской жизни, последние дни…
В этой коллекции раритетов Михаила Коршунова и малоформатная фотография Левы и Миши на ВСХВ. В руке Левы, как обычно, свернутая в трубочку тетрадь для записей и зарисовок увиденного. Надо сказать, что Лева прекрасно рисовал — ряд его картин недавно был вывезен из СССР в Австралию. К тому же он был, как мы уже писали, чрезвычайно музыкален — число его талантов просто безгранично.
О благоговейном отношении ко всему связанному с Левой говорит и внимание супругов — Михаила Коршунова и Виктории Тереховой к небольшому, уже потертому на сгибах, конвертику с синей подкладкой. Его открыли при мне, затаив дыхание, два седых человека, знавших Леву пионером. В конвертике — завиток белокурых волос — волос не родственника, а школьного друга, сгоревшего в пламени войны, столь блистательно им предсказанной. Вот каков Лева — прошло почти полвека со дня его гибели, а все, к чему он прикасался, стало реликвией высокого ранга!
Таково, видимо, свойство исключительных личностей — насыщать притягательной силой все их окружающее, к ним причастное.
Последняя фотография Левы с надписью на обороте: «Дорогому Мишке от Левы. 19 августа 1942 года.»
Вот только одно тревожит. Со дня моей первой встречи с дневником Левы Федотова прошло несколько лет. Недавно мне довелось с ним свидеться снова… Меня потряс его вид… За время нахождения дневника в руках ряда лиц он, к сожалению, подвергся недопустимой варварской процедуре, которую можно назвать в духе времени «косметической обработкой» — заключающейся в том, что некоторые, видимо, плохо сохранившиеся слова были поверх текста обведены черными чернилами (довольно старательно) и ныне значительно выделяются на прилагаемых копиях его страниц!
Таким образом, уникальный документ испорчен, обесценен, ему нанесен безусловно существенный вред. А посему, поскольку в доме на набережной, где жил Лева, ныне предполагается создать мемориальный музей-квартиру, если можно так сказать, интегральной памяти всех там живших людей трудной судьбы, то, несомненно, за отсутствием прямых наследников упомянутого документа он должен быть передан на хранение в этот мемориальный музей и там, после соответствующего копирования экспонирован в копии, тогда как оригинал под лежит тщательной реставрации, изучению и хранению в должных условиях. Дневник Левы Федотова — святыня! Место ему — в государственном архиве, а не в руках частных лиц, где он пребывает после смерти в 1987 году матери Левы!