Дневник Рейвенкловки
Шрифт:
Меня стало подташнивать, когда я вспомнила о своих родителях.
— А я ведь сообщила лекарю, что ты стоять на ногах не можешь! — сокрушалась Джулия.
— Ну, тогда скажем ей, что меня донесли мальчишки на руках. Или ты, при помощи Вингардиума.
Они промолчали, Ралфина же тихонечко рассмеялась, разрядив обстановку.
Лекарь возилась со мной недолго — измерив температуру, она дала пару зелий, микстур,
— Возьми этот пузырёк. Если станет хуже — выпьешь, — она протянула мне что-то ещё, и я убрала это в карман.
Когда я вышла, братья Зигмунды играли в шахматы.
— Томас, ходи конём на е восемь, — оценив ситуацию, посоветовала я.
— А ты в этом разбираешься? — удивился он.
— Почему бы и нет?
— Она лучшая на всём факультете! Как искусно она ставит маты, — смеясь, заметила Джулия, не намекая, а в открытую говоря о той ситуации на пятом курсе. Конечно же, её понять смогла только я.
Я надула губы, силясь не рассмеяться.
— Надо бы поставить тебе пару матов, — задумчиво проговорил Томас, не отрываясь от шахматной партии и не глядя на меня. Он не сомневался в своей победе и с легкостью поставил брату мат. Чёрный король, увидев опасность, бросил свой меч, а затем сбежал с поля боя.
Именно за спецэффекты я люблю магические шахматы больше, чем маггловские.
Мы с Джулией переглянулись, поняв друг друга и без слов, а затем рассмеялись. Остальные так и не поняли причины нашего дружного и дикого смеха.
Был тут у нас один, поставил мне пару матов. Как же.
Но объяснять я этого не стала.
Та, что потерялась
До моста Дона Луиша мы-таки добрались через пару дней. И это событие осталось в моей памяти навсегда.
Во-первых, Растус не отходил на меня ни на шаг. С утра этот надоеда завалился ко мне в комнату, волнуясь и спрашивая, как я себя чувствую. Он повторял как заведённый, интересуясь у Джулии: «а пойдёт ли Лайни с нами?». Я всё это время стояла перед ним, мысленно представляя, как оглушу его волшебным Петрификусом. Короче, он вновь раздражал тем, что смотрит на меня, что не смотрит, что заигрывает со мной, что не заигрывает, что заигрывает, но не со мной. Он раздражал меня каждым своим действием!
Дементорову дочь! Он раздражал меня существованием!
Во-вторых, мы в очередной раз умудрились играючи поссориться с Джулией, чуть ли не подравшись прямо на маггловской штуке, выполненную в форме лестницы, которая неустанно тянула нас вверх. «Эскалатор», кажется, называется.
Братья Зигмунды вертелись рядом с нами, и Томас даже откомментировал:
– О, девчонки, драка, драка! Может, в купальники переоденетесь?
– А, может, тебе ещё в грязи поваляться? – нашлась я.
– Было бы
Дэниэл молча смеялся, наблюдая за нами со стороны.
Чем больше мы гуляли, чем больше проводили время в этой компании, тем больше братья Зигмунды держались к нам поближе. И не разберешь, то ли Дэну понравилась Джулия, а Томас просто держался ближе к брату, то ли мы, рейвенкловки, понравились обоим гриффиндорцам. В том, что Дэну нравится Джулия, я ни капли не сомневалась. Конечно, я не пыталась докапываться до истины, так и не составив характеристику Томаса. Я, по-прежнему, могла говорить только фактами, а также добавить: «ну… эээ, хороший парень». Меня немного раздражало, что Томас оставался для меня закрытой книгой. Было ли мне интересно её прочитать? Я не знаю. Я так и не нашла ответа ни на один вопрос, что касалось младшего Зигмунда.
На мосту было классно, но это единственное, что я могу сказать о той прогулке. Мы оказались очень высоко, река Дору предстала перед нами во всей красе, но особых запоминающихся воспоминаний я не получила. Единственное, что запомнилось это то, как Джулия боялась смотреть вниз. Ещё в моём подсознании отпечаталась фраза, брошенная Томасом:
– Разойдитесь, сейчас Лайни будет фотографироваться! – в тот раз он впервые назвал меня «уменьшительно-ласкательным» прозвищем нашей сформировавшейся компании, но сказал это не привычным для всех дразнящим тоном, а каким-то более ласковым. Мне почему-то показалось, что я крупно влипло.
Правда, не поняла, куда, как и зачем.
Вечером я вновь плохо себя почувствовала. Я выпила зелье, которое мне дали вчера в лазарете, и поняла, что очень хочу спать, поэтому легла пораньше. Я уже засыпала, когда Джулия, резко соскочив, сообщила:
– Кэр, ты заразная. Плохо себя чувствую – пойду прогуляюсь. Где-то через час вернусь. Не ходи со мной.
На часах было одиннадцать вечера. Я кивнула, и быстро уснула.
Мой внутренний будильник сработал через час – часы пробили полночь. Ни одной из девочек не было на месте. Насчет Ралфины и Изабеллы я не беспокоилась – они точно сидели у мальчишек.
Я взяла в руки звонилку, пытаясь найти Джулию, но вскоре обнаружила, что она оставила свою в номере.
ЯИТе – книга тоже валялась неподалёку.
Постепенно меня начала охватывать паника. Лучшая подруга сказала, что ушла прогуляться, что плохо себя чувствует, и пропала. Ну, вот что я должна подумать?
Одевшись, я решила сходить в соседний номер, тайно надеясь, что Джулия у них, играет в пожирателя или поёт под гитару.
– Алохомора, – без особого энтузиазма сказала я, помахав палочкой и выйдя из своего номера.
Мои мысли меня не слушались. В голове представлялись ужаснейшие картины случившегося.
В коридоре я столкнулась с Изабеллой и Ралфиной – они как раз возвращались в комнату.
– Ты куда? – спросила последняя.
– А Джулия не с вами? – я не стала отвечать на вопрос сестёр. Мне было важно и интересно другое. Я могла думать только о своей маленькой рейвенкловке.
– Нет, мы думали, что она с тобой, – ответила Ралфина, удивленно глядя на меня своими кристально-чистыми карими глазами. Я давно удивлялась, как они у неё могут так волшебно сиять.