Дневник Рейвенкловки
Шрифт:
Я согласилась.
В этот момент к нам присоединились Ралфина и Джулия, и троица ушла плавать. Мне не хотелось.
Задумавшись о событиях вчерашней ночи, понимая, что близкого человека может не стать молниеносно, я позвонила маме.
Мой порыв не оценили.
Разговор не получился – мама, вместо того, чтобы обрадоваться звонку, закатила истерику, что я давно ей не звонила, не писала, и, в общем, я была не рада, что позвонила. Когда разговор закончился, я быстро побежала в воду, нырнув, чтобы спрятать свои
Я сильная.
Я справлюсь.
В общем, это был тот самый момент, когда самый миролюбивый человек, рассорился со всеми своими близкими в радиусе нескольких метров. Может, дело действительно во мне?
Когда я вышла на пляж, к нам присоединились мальчишки, но я была совершенно не в настроении общаться с ними, поэтому, сославшись на плохое самочувствие, быстро собралась и пошла в номер.
Ралфина увязалась со мной.
– Но ты же только что пришла? – удивилась я.
Она лишь пожала плечами, но как только мы отошли, она добавила:
– Я не хотела бы, чтобы хоть кто-то из вас остался один.
Я кивнула.
– Почему ты плакала?
Я удивленно посмотрела на неё. Она заметила и это?!
Но я не стала ей врать, коротко рассказав всё, как есть. Рассказала всё о своей семье, о том, как поступают со мной мои родители. Почему-то сегодня меня прошибло на откровения, и я рассказывала подробности своей жизни на право и на лево, что мне совершенно не свойственно. Но сёстры Кэмбелл казались хорошими девчонками, и вряд ли могли причинить вред.
– Не ругайся со своими родителями, – начала Ралфина, и я уже хотела начать с ней спорить, ответить ей, что не ей меня учить, но тут она закончила свою мысль: – мои родители погибли в Битве за Хогвартс, и мне очень их не хватает.
А я задумалась над её словами, ведь она, в чём-то была права. Я даже улыбнулась ей, приобняв мою маленькую хаффлпаффку.
До обеда мы просидели в своём номере. Я лежала дочитывала книгу, а Ралфина просматривала снятые фотографии, которых было, между прочим, уже больше тысячи.
Джулия вернулась, но мы продолжали не разговаривать.
Скажи она хоть слово, и я бы точно простила её.
Но, ввиду гордости обеих, молчали обе.
Может, шляпа ошиблась, и нам нужно было учиться на Слизерине?
Нет, шляпа не ошиблась – она предлагала мне Слизерин, но поступить на Рейвенкло было моим выбором. И я не жалею о нём.
Но гордости было чересчур у обеих.
Хотелось домой, где кошка куда разговорчивее подруги, но об этом я расскажу чуть позже. Кстати, я знаю секрет связи Аргуса Филча и миссис Норрис. Ну, в смысле, почему он быстро оказывается на том месте, где произошло хулиганство и где была сама кошка.
Не о том, о чём вы подумали.
В итоге, не спрашивая разрешения, к нам с повинной пришёл Дэниэл, смеясь, пытаясь нас помирить.
Я попыталась
– Как Томас? – после прогулки по мосту парень умудрился простыть, и я действительно переживала за него.
– Ему уже легче. Зато вот Растус свалился.
– Что с ним? – равнодушно спросила я, вернувшись к своей книге. Я уже не знаю на самом ли деле мне было всё равно или это было показное. Я запуталась.
– Да простыл вчера. В медпункт ходил. Ты заходи к нам, полечи его, – нашёлся Дэн.
Разговор не клеился, и Дэн снова попытался нас помирить. Я пожалела, что не смогла в конце этого года выучить Трансгрессию. Профессор Шарп оказался ужаснейшим преподавателем. Сейчас бы трансгрессировала, если бы не домой, то хотя бы на пляж. Подальше от этого места, где парень, ни в чём не виноватый чувствует больше вины, чем подруга, которая набедокурила.
– Вы так и будете не разговаривать? – наконец спросил Зигмунд.
– Ну, это не я молчу весь день, – вздохнула Гиббз.
– Ну, это не я ухожу поздно ночью, сказав, что ушла одна, плохо себя чувствуя, а потом пропадаю, – и вот тут меня понесло.
– Ты не сказала ей? – Дэн удивился, и подруга покраснела.
В итоге мы с Дэном сидим, ругаем Джулию, смеемся, пошучиваем, прикалываемся над ней, а она, человек, который своим языком может заткнуть лучше, чем кто-либо кого-либо заклинанием, сидит, поджав ноги, вся красная.
Мне казалось, что она сейчас выучит трансгрессирующие чары…
___
Редактура не велась
Изъян в идеале
Сегодня последний день нашей поездки. Мы решили, что не будем спать всю ночь, а потом отоспимся в поезде.
Дэниэл и Джулия продолжали гулять по вечерам, а я была спокойна, потому что предупреждена. И всем было хорошо.
Я настойчиво пыталась убедить себя в том, что мне нравится Растус (к концу поездки он всё меньше флиртовал со мной), попутно наблюдала за Томасом, пытаясь дать ему характеристику, пытаясь найти хоть что-то, что может мне не понравиться.
Представьте моё ликование, когда я это нашла!
– А ты, я смотрю, любишь сов? – заметила я, когда увидела его тем утром в совятне.
– Да. Раз я жаворонок, то должна же быть хоть где-то у меня сова.
Моё ликование было недолгим. Глупо не любить парня только за то, что он жаворонок, то есть человек – который любит ложиться и просыпаться рано, когда ты – сова (человек, который не спит ночью и отсыпается днём).
Гиппогрифа мне в зад! Это вообще маггловские разделения! Боже, что со мной не так? Почему мне нравятся сразу два? Или не один? Я раздражала саму себя своей неопределённостью, потому что раньше всегда знала чего я хочу, а потом всеми силами старалась это получить.