Дневник странствующего проповедника 1-13
Шрифт:
Мы вошли в храм. Махараджа встал перед Шри Шри Радхой Мадхавой и восемью гопи, его глаза сосредоточились на их Божественных формах. Затем он удивил всех, подняв вверх руки и немного потанцевав. Всегда исполненный решительности учиться искусству умирать, я внимательно наблюдал за ним и думал об одном отрывке из Источника Вечного Наслаждения.
"Дул ветер, и языки пламени распространялись очень быстро. Казалось, что всё движущееся и неподвижное будет поглощено огнём. Все коровы и мальчики очень испугались, они смотрели на Кришну и Балараму, как умирающий смотрит на изображение Верховной
Потом мы помогли Махараджу добраться до своей комнаты. Множество преданных сопровождало нас, и вскоре комната переполнилась преданными, желавшими его увидеть. Несмотря на своё состояние, он оставался совершенным хозяином, принимая их благословения, слова признательности и вдохновения.
Но вскоре стало очевидно, что долгое путешествие из Ванкоуэвера и даршан взяли своё. Его живот казался опасно переполненным жидкостью. Позвали врача, и те, кому было позволено остаться в комнате, были очень серьёзны, когда Махараджа лёг с закрытыми глазами, а доктор осматривал его живот с помощью стетоскопа.
Неожиданно Махараджа открыл глаза. "Это мальчик, Док" - сказал он. Комната взорвалась смехом. Он всё ещё оставался Весёлым Свами.
Этим вечером мы проводили киртан в его комнате. Махараджа хотел меня видеть, и я подошёл к его кровати. Он лежал, и мне пришлось склониться к его лицу. Он тихо сказал: "Ты выполнил свой долг, Махараджа, ты в целости доставил меня сюда. Я благодарен. Теперь обо мне позаботятся мои ученики. Ты не бывал на Маяпурском фестивале годами. И должен принимать участие во всех церемониях. Преданные будут счастливы".
Я запротестовал: "Но Махараджа·"
"Это не обсуждается", - прервал он.
– "Приходи по вечерам в мою комнату и пой бхаджаны. Этого будет достаточно".
В течение следующей недели, пока шли приготовления к предстоящему установлению Божеств Панча Таттвы, я каждый день приходил в комнату Махараджи. Хотя и велись разговоры о необычных врачах и чудодейственных средствах, мне было понятно, что время Махараджа подходит.
Однажды вечером я сказал ему это. Я хотел, чтобы он сконцентрировался на слушании и воспевании славы Кришны - последней обязанности каждого преданного в подготовке к смерти. "Ты прав", - сказал он.
– "Давай больше киртана. Я хочу только дожить до установления Панча Таттвы и принять участие в фестивале Гаура Пурнимы. Единственно, о чём я тревожусь, так это об отъезде моих духовных братьев из Маяпура после Гаура Пурнимы".
Мы увеличили бхаджаны и киртаны в комнате Махараджа, пока не началось установление Божеств Панча Таттвы. Это было величайшее событие, не сравнимое ни с чем, что мне доводилось видеть раньше. На нём присутствовало более пяти тысяч преданных, и Махараджа тоже смог принять участие в церемонии абхишеки, омыв Божества благоприят-ными субстанциями. Наблюдая за этим с расстояния, я поблагодарил Божества за то, что Они выполнили желание Махараджа быть здесь сегодня.
На следующий день я пришёл, чтобы в последний раз попрощаться с Махараджем. Пора было возвращаться к моему служению на Западе. Мне понадобилось достаточно времени, чтобы набраться храбрости и прийти к нему. Я вошёл и грустным
"Заходи, Инди!", - позвал он.
"Но, Махараджа, ты в душе", - ответил я.
"Всё нормально", - крикнул он.
– "Я как раз заканчиваю".
Я открыл дверь и обнаружил Махараджа, одетого в гамчу, прислонившегося к стене душа. Ему было тяжело стоять, но он улыбался.
"Я пришёл попрощаться, Махараджа", - сказал я, пытаясь удержать слёзы.
"Ах, Индии", - сказал он со своей обычной уравновешенностью.
– "Мы обязательно встретимся снова. Не беспокойся. Служение духовному учителю вечно".
"Я знаю", - ответил я, - "но до нашей новой встречи может пройти немало времени".
Махараджа на секунду задумался и начал улыбаться. Затем он напел песню, которую оба мы знали ещё со времён нашей юности: "Тащись по счастливой дорожке, пока мы не встретимся снова".
Он снова превратил тяжёлый момент в лёгкий, и, уходя из его комнаты, я смеялся. Но когда я вышел, осознание факта, что в этой жизни мы больше не увидимся, захлестнуло меня. Подходя к такси я пытался удержать слёзы, текущие из моих глаз - ведь преданные пришли попрощаться со мной и пожелать счастливого пути.
Через две недели, в благоприятный день явления Шринивасы Ачарьи, я беседовал с Гирираджей Махараджей в Лагуна Бич. Махараджа только вышел из храма, как пришла новость, что Шридхара Махараджа ушёл из жизни в Маяпуре несколько часов назад, умиротворённо глядя на фотографию Шрилы Прабхупады. Это случилось ровно через неделю после Гаура Пурнимы.
Неважно, насколько ты готов к подобным новостям - они всегда шокируют. Гирираджа Махараджа, мягкосердечный, как всегда, ту же переполнился эмоциями. Волны скорби захлестнули и меня, но вскоре мне удалось контролировать себя и слегка улыбнуться. Я думал о том, насколько Господь Чайтанья был добр к Шридхаре Свами. В благодарность за непоколебимое служение на протяжении многих лет, Господь выполнил все три последних желания Махараджа, а затем забрал его в место высочайшего предназначения.
Я думал о том, что написал Шрила Прабхупада после ухода Джаянанды Прабху. "Кришна даровал тебе величайшее благо, забрав у тебя больное тело и даровав подходящее место для твоего служения". [Письмо, 5 мая, 1977]
Шридхара Махараджа, как ты сказал, ты не прочтёшь этой главы моего дневника. Но на самом деле, это я неудачлив, ибо неспособен увидеть славу следующей главы твоей жизни. Нет сомнений, это замечательная глава в служении Шриле Прабхупаде, и, скорее всего, приправленная твоим юмором, который освещал столько жизней в прошлом.
Я буду очень скучать по тебе, Махараджа. Я в долгу перед тобой за многое, особенно за то, что ты научил меня искусству умереть. Но ты навсегда останешься в моём сердце как самый желанный друг - до тех пор, пока мы не встретимся вновь. Как ты сказал в Лондоне: "Конечно же, такие отношения не закончатся с моей смертью". Тот слаб умом, кто говорит "Вайшнавы умирают", Когда искусством жизни заправляет звук. Вайшнавы умирают, чтобы жить, а всей своею жизнью Святое имя проповедуют вокруг". [Шрила Бхактивинода Тхакур]