Дневник свекрови
Шрифт:
Правда, я слышала, что после свадьбы эти тихие невесты превращаются в весьма решительных жен. Хозяек положения. Я сама такая и это только приветствую. Женщина всегда тоньше, чувствительней и логичней мужчины. И никто меня в этом не переубедит. И еще – женщина выносливей, жизнеспособней и сильней.
А может быть, мне просто не везло с мужчинами?
Даньку принимали в доме Тамрико. Кормили чахохбили и чакапули. Передавали нам чурчхелу и вяленую хурму. Но смотрели на него настороженно. Я предупредила его,
Он горячился и отчаянно спорил. Говорил, что межнациональные браки набирают обороты. Что различие культур и обычаев в современном мире – полная фигня.
Ха-ха! Летом Тамрико уехала к бабушке в Тбилиси, и там ее быстренько сосватали за очень состоятельного и зрелого человека.
Горевал сынок недолго. Вскоре появилась Нюся…
Господь меня накажет! За мою нетерпимость и мерзкий язык!
Нюся беременна. Срок – два месяца. Поэтому она и спит дни напролет.
Данька растерян. Мы – тем более. Молча переглядываемся и вздыхаем.
Я пытаюсь взять себя в руки. Ношу Нюсе в комнату свежевыжатый сок и очищенный гранат. Пропускаю через мясорубку курагу, чернослив, орехи и лимон. Варю по утрам овсяную кашу и сама делаю творог.
Нюсю тошнит. Я помню, как это ужасно. Нюся не хочет гулять. Я вывожу ее по вечерам после работы. Данька приходит поздно и совсем без сил.
Мне жалко сына, жалко Нюсю и почему-то жалко себя. Даже не понимаю почему. Наверное, меня страшит перспектива моей будущей жизни. В смысле, прощай, покой!
И еще, наверное, я жуткая эгоистка. Мне стыдно.
В субботу Ивасюки зовут к себе на дачу. Говорят, что у них глухие леса и полно грибов.
Едем мы долго, часа четыре. Потому что с остановками. Потому что Нюсю укачивает. И тошнит. Мы встаем на обочине, и Нюся дышит воздухом. Я пересаживаюсь назад, впереди тошнит меньше.
По дороге я кормлю Нюсю солеными черными сухариками – помогает от тошноты. Мне, по крайней мере, помогало. А вот Нюсе нет. Говорит, что после сухарей тошнит еще больше.
Бедная Нюся! Потом она засыпает, и мы выключаем радио.
Ивасюки счастливы, что мы приехали! Это заметно. Накрыт стол, и протоплена баня. В доме тепло, и в печке уютно потрескивают дрова. Мужики идут париться, а мы с Зоей треплемся, сидя в креслах у камина. Она переживает за дочь. Говорит, что сама рожала тяжело. А у Нюси такой узкий таз! И Данька такой огромный! Какой будет ребенок!
Да, Данька родился весом четыре килограмма. Но этого я ей не говорю. Ей и так неспокойно. Потом мы садимся за стол. Все очень вкусно! Нюся капризничает и ест только маринованные помидоры. Это понятно – первые три месяца я банками ела соленые огурцы.
Спится очень сладко. В доме так натоплено, что мы раскрываем окно. За окном густой еловый
Я шепчу мужу:
– Правда, они славные?
Муж кивает. Они и вправду люди душевные и искренние. Широкие и хлебосольные. Работящие и стойко переносящие все тяготы жизни. А жизнь у них была непростая.
Интересно, как у них получилась такая Нюся? Просто вопреки всем законам логики!
Нас будят рано, пора идти за грибами. Выдают штормовки и резиновые сапоги. Берем корзинки и гуськом шагаем в лес. Ивасюк ведет нас в сокровенные места.
Столько грибов я не видела никогда в жизни! Просто поляны подосиновиков и белых. Маслята – крошечные и скользкие. На поваленных деревьях россыпь опят! За пару часов у нас полные корзины. Ивасюк счастлив, что нас удивил.
Но дома мне становится не по себе! Боже! Как со всем этим справиться! Меня успокаивает Зоя:
– Оставляй! Я все почищу и разберу. Белые высушу на суп. А маслята и опята – засолю и замариную.
От избытка чувств я ее целую. Какая же она чудная тетка!
Нас кормят обедом и провожают в дорогу. Набивают полный багажник подарков – компоты, соленья, яблоки и сливы. Машина с трудом трогается с места.
На следующий день я приношу Зоины гостинцы на работу. Мы варим на плитке картошечку и едим ее с солеными грибами и маринованными помидорами. Все стонут от удовольствия. Какие тут суши?
Только почему-то грустит Сашулька. Глаза на мокром месте и все время жмет кнопки мобильника. Но ответа нет. Потом раздается телефонный звонок, и Сашка выскакивает в коридор. Ее долго нет, и я отправляюсь на поиски. Нахожу ее на улице. Под дождем. С глазами, полными слез. Я обнимаю ее и глажу по голове. Она ревет еще пуще и рассказывает мне, что от нее ушла русалка Матильда, коварная изменница. Ушла к мужику.
Я утешаю Сашку и веду ее в комнату. Ванесса без слов наливает ей стопку оставшегося коньяка. Сашка выпивает ее залпом, а потом допивает остатки прямо из бутылки.
Пьянеет моментально и уже через полчаса ржет в полный голос. Такой вот замечательный характер! Лидочка варит ей кофе.
Алена опять жалуется на своих домашних тиранов. На этот раз свекровь потребовала, чтобы Алена не отсылала деньги родным и отправила ее «на воды». Желательно, в Карловы Вары. У свекрови разбушевался гастритик.
Сашка предлагает Алене переехать к ней – жилплощадь-то освободилась.
Алена заливается густой малиновой краской. На ее лице – ужас. Наверное, она думает, что лучше мерзкая свекровь и бездельник муж, чем опасная и непонятная Сашка.