Дневник Тринадцатого императора
Шрифт:
К 1762 году по расцветке погон стали различать принадлежность солдата к определенному полку, а по форме – отличать солдат и офицеров. Погоны продержались до октябрьской революции 1917 года, потом на несколько десятилетий сошли с исторической сцены, уступив место красноармейским ромбам и шпалам в петлицах, а в 1943-м снова вернулись и благополучно пребывают по сей день.
Русские офицеры тех лет, – не те, кто красовался на столичных парадах, а те, кто “сделал” турецкий поход, – в один голос говорили о несовершенстве обмундирования и предлагали разнообразные изменения, как правило, в сторону упрощения.
….для солдат известен случай, когда зимой на Шипке в пластунскую команду (разведчикам) 94-го пехотного Енисейского полка выдали шапки и рукавицы, “без которых пластунские поиски невозможны”.
Война 1877-1878 гг. заставила сделать неприятное наблюдение: светлое (яркое) обмундирование выделяет воина и привлекает к нему прицельный огонь. Один казачий офицер вспоминал: “Во время дела я заметил, что казаки от меня сторонились и смотрели на мое приближение неохотно. Вахмистр, к которому я обратился за объяснением, передал мне, что, так как я один был в белой гимнастической рубахе, тогда как другие были в мундирах, то я вызывал на себя выстрелы неприятеля и тем навлекал их на соседей”.
Однако участники войны заявляли: покрой на крючках не только экономичен и удобен, но и обеспечивает “отсутствие блестящей цели” в виде ряда пуговиц. В результате в 1881 г. не только мундир, но и солдатская шинель получила застежку на крючках (и сохранила ее вплоть до 1994 г.).
Менялись тактика и стратегия войн, появлялись более разрушительные виды оружия, и военная форма приспосабливалась к новым условиям. Яркие цвета, блестящие ремни и околыши, золотое и серебряное шитье остались только в парадных вариантах, а на поле брани воцарились хаки и камуфляжные пятна.
“Новая форма для российской армии, разработанная модельером Валентином Юдашкиным, – пишет “Таймс”, – будет сочетать как имперские традиции, так и традиции советского прошлого. Все это вместе должно показать мощь России”.
Тридцать седьмая запись в дневнике ЕИВ Николая второго.
Продолжаю демонстрировать свою прозорливость окружающим. Собрал в Гатчине “мальчишник”, на него пригласил массу народа. Начал от дяди и закончил Третьяковыми и Рябушинским. Рейтерн и Горчаков не приглашены. В двух верстах от дворца, я о большом дворце говорю, есть приятная рощица с небольшим секретом. Секрет тот состоит в неброской постройке красного кирпича пристранной конструкции. Так не поймёшь, толи сарай, толи амбар, толи длиннющий забор с крышей, многие учитывая его полутора верстовую протяжённость именно забором и сочли. Саженях в тридцати от того забора, по ближе к дворцу, стоят несколько накрытых столов, а поряд с ними несколько казаков суетятся, шашлыки делают.
Ешё чуть поодаль, у сооружения формой малый вигвам напоминающего, стою я, – ЕИВ. Прямо передо мной на длинных лавках сидят мои приглашённые. Погода изумительная и мошки почти нет. От столов, что поодаль и от шашлыков дух такой, что некоторые слюной захлёбываются.
Дабы избежать несчастных случаев, утопления от слюноотделений я решил начать:
– Уважаемые господа, как уже многим вам известно, во Франции к принятию
– Не обижайтесь и не напрягайтесь, пожалуйста, я и сам хорошо знаю, что у нас есть на вооружении у пехоты. Положение со стрелковым вооружением мы поправлять будем и в самое ближайшее время.
– Посмотрите, пожалуйста, на этот документ. Ему уже скоро десять лет стукнет. Да, да не удивляйтесь, это произведение господина Герцена, того самого, что в Лондоне обитает и достаточно часто, полезные мысли вслух высказывает. Мне так, во всяком случае, кажется. Здесь статейка, уездного предводителя дворянства Чичерина “О полковых командирах и их хозяйственных распоряжениях”. Со времени нашего конфуза Крымского в этой части, мало что изменилось.
– Теперь прошу всех за мной, вот к этой двери, пожалуйста.
Все вошли за мной в помещение Императорского тира, так я тот “забор” про себя величаю. В предбаннике стояли несколько кукол-муляжей в форме Российских пехотных войск, а рядом ещё несколько таких же, только в странных на первый взгляд пятнистых форменных одеждах.
На столах были последовательно разложены несколько металлических котлов. От голого металла, ничем не окрашенных, до обернутых сетью на подобие рыболовной и в цвет хаки окрашенных.
– Их можно руками трогать и даже примерить на голову.
С этими словами, я ловко подхватил каску с камуфляжной сеткой на верху и водрузил её на главу помазанника Божьего. Жаль, зеркала нет, наверное, хорошо получилось. На лицах моих гостей удивления не просматривалось. Наоборот, на лицах военных виделось если не обожание, то уважение. Дядя, так прямо сиял! Ему эта демонстрация, видимо нравилась.
В тире было оборудовано, восемь стрелковых мест. Пострелять выразили желания не все, да это и понятно, хотя я знавал купцов, которые со снайперами потягаться могли. Сначала стреляли по куклам в обычной форме. Затем по куклам в камуфляже и со шлемами на головах. Потом считали попадания, записывали их на бумажки. Два часа в тире, непрерывно стояли пальба и грохот. После я всех к выходу пригласил.
На поляне, где перед стрельбами происходила встреча, стояли несколько необычных конструкций на колёсах, от которых вкусно пахло, и из которых шёл дымок. Осматривайте, пожалуйста, это военно-полевая кухня. За четыре часа, она вполне способна “накормить” роту по военному времени развёрнутую. В первой щи приготовлены, а во второй каша гречневая.
– Теперь всех за стол прошу.
Отведав щей и каши, дядя захотел сказать тост. Я это понял и мгновенно, как из-под земли, вокруг столов возникло по четыре человека, с запотевшими графинчиками. Что было в графинчиках догадайтесь сами… Потом были шашлыки, потом было объявлено, что записи на бумажках посчитаны и результаты оглашены быть могут.
Результаты были предсказуемые. Каски защитили от ранения в голову. Попаданий в куклы без камуфляжа было больше на 14%.
По результатам “мальчишника” были приняты решения: