Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)

Жеребцова Полина

Но у меня нет высшего образования, литературного опыта.

Рассказы получаются слабые. Я их забросила…

Стихи, написанные мной, не совершенны. Знаю!

Они — подражание разным поэтам.

Тем, которыми я в настоящий момент увлечена.

Мне не хватает хорошего литературного образования.

Мама рассказала:

«В Москве есть такой институт. Он носит имя М. Горького. Но сейчас денег нет. Твоя школьная подготовка не соответствует поступлению туда. Нужно окончить любой другой вуз. Заработать. Переехать

в столицу. Там сделать попытку поступить в этот литературный институт. Можно на сценарное отделение. Чтобы быть ближе к сфере кино. Продолжить путь твоего деда».

Я хорошо запомнила ее слова. Обещала обдумать.

Знаешь, Дневник, я иногда бываю счастлива.

Когда разговариваю сама с собой.

Люблю свои цветные, яркие сны!

В них ухожу с радостью.

Короче, мои шаги к болезни «шизофрения» — успешны…

Лишь бы отдохнуть от окружающей меня жизни!

Вдалеке работает установка «Град»…

Мои стихи Козерогу:

Люби и будь любимый кем-то,

Ведь я чужая в мире сем…

Я буду заниматься «Кэмпо»,

Гулять с собакой под дождем…

Ты не увидишь слез жеманных,

Я буду строгой, как трава,

И ты, в объятьях дев желанных,

Поймешь, что я была права!

Царевна Будур

20 января 2002 г

Раннее пасмурное утро. Вдали стреляют.

Я болею.

Но надо ехать на рынок. Работать, чтобы купить еды маме и себе.

Пока все «о’кей»!

Мы еще в этом мире!

Царевна

30 января 2002 г. (день)

Я дома. Ездила за талонами на продукты…

Отключали газ.

Козерог вдруг сказал мне сегодня, что я — Чудо!

Подружилась с его другом — Муслимом.

Ислам хочет общаться, но общение с ним сводится к глупой, дурашливой болтовне. Я серьезна по сути своей. Потому меня раздражает «лишнее» веселье… Деньги истратила все. Долги есть.

Встретилась Айна — специалист по математике.

Она заканчивает вуз! «тянет» на красный диплом! Устроится ли в жизни?

Девушка тактична, мила, приветлива. Умна! Вот порок! Вот, что не только не ценят, но и не приемлют в людях!

Ум, эрудицию у молодых — ненавидят! «Интеллигент» снова стало ругательным словом. Айна сидела рядышком со мной, как моя сестра. Долго, часов пять! Я была ею согрета. Она немножко стала интересоваться мальчиками…

Я узнала: Али в больнице, ему стало лучше!

Хвала Всевышнему!

Л — в положении. Покупает сама себе таблетки от беременности.

Боится рождения ребенка и усиления нищеты.

Муж ее лежит дома. Он ничем не занят! Работы нет.

Кормят его родные.

Ее — одевает ее мама. Мужа — родственники с его стороны… Красота! Работайте, жены и мамы! Нужно ли таким жениться,

неприспособленным?!

И, главное, девушкам разумным зачем «так» выходить замуж?!

Бегство от одиночества?

Отключили газ. Электричества давным-давно у нас нет!

Вечером наш сосед-милиционер кипятил на старом примусе нам чайник! Долго возился. Дал кипяток.

Мы пили чай!

Может быть человеком? Если бы его жена не «лепила» ему свои выдумки и гадкие просьбы, он вполне смог бы стать нормальным.

Мне в ночь на сегодня снился действующий вулкан!

К чему этакое? Мама подсказала: «Затаенный враг. Опасность и новости…»

Мой кот — серый и гладкошерстный.

Он некрасивый, но очень любимый. Добрый, домашний «Борзик».

Кот снова заболел!

«Я»

2 февраля 2002 г

Суббота. Еврейский выходной. Я дома.

Вчера на базаре чудом спаслись!

Примерно 200 метров от нас с крыши «Дома моды» обстреляли сразу два БТРа. Сказали, что убили трех солдат. Я сама убитых не видела. Расстояние большое.

Стрельба при таком скоплении людей! Центр города, рынок! Дети! Женщины!

Военные начали в ответ стрелять из пушки! Порохом запахло вовсю…

Таиса, моя хозяйка, кричит:

— Бросай товар! Бросай! Хватай кошелек и беги, беги!

А я кричу ей:

— Товар — чужой! А кошелек — пустой!

И я стала закидывать в сумку чужие книги. Спасать их.

Мама учит: «Чужое беречь надо лучше, сильнее, чем свою собственность».

Так вот я от страха вся трепещу! Но книги со стола в пакет стягиваю, складываю…

Так собрала весь свой товар. Мой сосед Козерог собрал свой.

Мы оба не выдержали стрельбы и убежали.

А соседка по прозвищу Коржик осталась!

Она сидела под своим столом, закрыв голову руками, надеясь, что потом покупатели будут! Товар у нее мелкий — лекарства. Собирать долго.

Потому пришлось ей, пожилой женщине, даже бабушке, своей жизнью рисковать!

Домой! Домой! Убитых и раненых я не видела. Военные стреляли вверх! Отводили боль души. Но если бы пальнули по рынку, то наверняка было бы месиво…

И свою маму я бы не увидела…

Дома жена соседа-милиционера поймала меня, затряслась и стала просить:

— Не забивайте двери на четвертом этаже!

Тут бы поставить знак вопроса…

Другая соседка, русская бабуля с первого этажа, та, что боится всех, мне шепнула:

«Стулья ваши соседи вынесли с четвертого этажа…» Мама подтвердила это. Она видела жену и дочь милиционера со стульями в руках. Но мама так устала от всего происходящего, что была безучастна. А я разозлилась: «Наворуют, а потом на нас валить начнут, здесь временно живущих! Скажут: “Русские тут были и обокрали”. Это уже было! С таким ходом событий мы знакомы!»