Дневники 1870-1911 гг.
Шрифт:
Прибыли в Семинарию с каникул русские ученики Андрей Романовский и Федор Легасов; опоздали по причине наводнения в Маньчжурии.
13 (26) сентября 1903. Суббота
Иметь твердым и неослабным правилом: не полагаться на христианина-ремесленника, а наперед условливаться о цене, иначе надует еще пуще, чем язычник. До сих пор добросовестного христианина-ремесленника, который бы подгадывал по Церкви, а не старался обидеть ее, я не знаю. И потому стараюсь обыкновенно принимать меры, чтоб милые братья не больно грызли тело Церкви; дело просто: спрашиваешь «цуморигаки»* стоимость работы или поделки у христианина, и потом у язычников, или других тоже христиан, и отдаешь работу тому, кому сходнее. Но иногда прозеваешь; сейчас христианин и вопьется тебе глубоко в мясо. Так, переплетчик Хрисанф Миягава теперь переплетает певческие
Итак, только в этот раз любезный брат христианин по чувству родства с Церковью стащил с нее без всякой совести 65 ен. Тоже разумей и о всех прочих случаях, где не было предусмотрено, что он мерзавец. <...>
14 (27) сентября 1903. Воскресение Праздник Воздвижения
После Литургии Акила Кадзима раздавал при выходе хрис-тианам составленную им брошюрку «Син-сейдзин* отец Серафим». Я служил, едва слыша себя: оба уха все хуже и хуже. Не знаю, как быть.
16 (29) сентября 1903. Вторник
В одноголосном и двухголосном пении очень мало успели за месяц, особенно в Женской школе, где я сегодня был на классе пения и испытывал: только две пропели правильно в один голос и потом могли сладиться в два. Вообще порядочное хоровое пение не есть показание того, что учащиеся обучены пению. С этого времени надо наблюдать, чтоб обучение простому пению шло правильно и безостановочно.
17 (30) сентября 1903. Среда
Расчетный день; как всегда почти, к концу дня совсем потерял равновесие духа и стал сердиться. Расходы огромные, требовани-ями исщипали. 3500 ен вчера взято из банка, и недостало. На одну пищу учащихся почти тысяча ен выходит. На лекарство тоже не-мало, и большею частью совсем даром: шляются к доктору все, кому вздумается, болен кто или нет. Потому вечером, призвавши о. Федора Мидзуно, надзирателя Катехизаторской школы, и старших, объявил: «Настоящие больные вне речи, а воображающие себя больными или с самым пустячным недомоганьем, решающие лечиться, пусть платят сами за лекарства с этого времени». Поклонились и ушли; но ведь сам знаю, что ничего из этого не выйдет; просто накопившийся у меня за день порох вспыхнул пустым выстрелом. Не впервой ведь подобный заказ.
18 сентября (1 октября) 1903. Четверг
Отец Роман Фукуи оказывается довольно деятельным свя-щенником. Пишет подробно о делах Сикотанской церкви: там Курильских христиан ныне только 38 человек, из которых 10 детей (другая часть их на Итурупе для рыбного и звериного промысла); тем не менее, по предложению о. Романа, избрали трех церковных старост, из которых один, впрочем, японец. Вместо умершего старшины Якова Сторожева выбрали Аверьяна. Все исповедались и приобщились у о. Романа; только на одного он наложил эпитимию за прижитие ребенка от девицы. Хотят строить дом для катехизатора и собрали для этого 200 ен, но о. Роман, к сожалению, отсоветовал им: «Сиросите-де епископа прежде». Зачем же? Пусть бы начинали; очевидно, дело хорошее. Хочет о. Роман посетить Абасири, где, между прочим, живет бывший катехизатор Иоанн Нономура, продолжающий быть добрым христианином, и просит 23 ен на путевые расходы. Посланы ему тотчас же. Посетит потом и Кунашир, где тоже есть христиане. Дорожные пошлются.
19 сентября (2 октября) 1903. Пятница
<...> Игнатий Камеи, катехизатор в Огава, пишет, что цер-ковному делу там мешает Даниил Кониси, что воспитан в Киевской Академии для служения Церкви и что с возвращения из России старается пакостить России и Церкви, как будто для того и воспитан. Что делать! Везде есть лающие и кусающиеся злые псы.
20 сентября (3 октября) 1903. Суббота
<...> Американская миссионерка Miss Holland приходила, направленная сюда епископом Mac'KimoM набиваться детскими христианскими книжками, из которых три для образца показала;
— И у нас тоже издаются детские книги, — и вынес ей попав-шиеся под руку четыре брошюры наших детских учебников для воскресных школ.
— А, какая прекрасная печать! — изумилась Miss Holland.
Действительно, наши книжки — аристократы в сравнении с
принесенною ею чернью, да еще такой мелкотой.
— Могу я взять? — спросила она.
— Сделайте одолжение; а мне будьте добры прислать по эк-земпляру ваших изданий для просмотра.
Нужно сказать вообще, что небогата протестантская литература на японском, что весьма странно при таком множестве про-тестантских миссионеров здесь.
21 сентября (4 октября) 1903. Воскресенье
После Обедни, когда я уже завтракал в 1-м часу, пришли опоз-давшие к Богослужению «Николай Павлович Азбелев, генерал- майор по адмиралтейству, член Учебного Комитета Министерства финансов», как по карточке, и В. JI. Серошевский. Первый инте-ресуется учебным делом в Японии, почему я сказал ему, что если он заявится к Посланнику, то барон Розен, конечно, откроет ему всякую возможность к удовлетворению его желания; на заявленное им желание посмотреть наши школы сказал, что во всякое время он может прийти и в подробности осмотреть их. Серошевский исследовал айнов на Хоккайдо, но должен был вернуться, не докончив своего дела, по причине грозящей войны. Действительно грозит. Оба они осведомлены о результате поездки барона Розе- на в Порт-Артур для свидания с Наместником Алексеевым.
Со стороны России — вот ультиматный ответ на притязания японцев: «О Маньчжурии Россия с вами никаких разговоров иметь не будет — не ваше дело; в Корее вам полная свобода рас-пространять ваше влияние на юге и в срединной части, севера же касаться не смейте — это будет буфер между нами и вами». Если таков, действительно, ультиматум, то войны едва ли избежать при существующем в Японии раздражении против России и при неистовых науськиваньях со стороны Англии.
Что тогда делать мне? Разумеется, постараюсь остаться в Япо-нии, чтоб не расстроилась Церковь и чтоб не прекращать дело перевода Богослужения. Если же придется на время убраться, то во всяком случае постараюсь обеспечить содержание служащих Церкви месяца на три, — на каковое время средств хватит, война, вероятно, долее этого не продлится.
До Литургии сегодня о. Феодор Мидзуно крестил четырех взрослых и двух младенцев из Церкви Коодзимаци — немирной части ее; почему оттуда много христиан было в Церкви.
Диакон Акила Хирота извещает, что с о. Симеоном Мии опять параличный припадок. Врач уверяет, впрочем, что при надле-жащем лечении болезнь в 2-3 месяца пройдет. Послал я 15 ен на лечение с извещением, что каждый месяц, пока лечится, буду столько высылать.
23 сентября (6 октября) 1903. Вторник
Четыре полицейских приставлено охранять Миссию день и ночь. Анфим, церковный сторож, приходил просить позволение спать где-нибудь в доме, в сторожке нет места, — все занято по-лицейскими. Видно, что действительно есть опасение, что будет война, и вместе с тем поднимается волна народного раздражения, от которого нашему брату несдобровать без усиленных охранительных мер со стороны правительства. Спасибо за охрану и помилует Бог от войны! <...>
24 сентября (7 октября) 1903. Среда
Насмешка судьбы, сказал бы горькая, если бы я не перестал ощущать и горечь в этом отношении: ждешь миссионера, а тут просится сюда вон какой: «диакон Новгородской Епархии, про-живающий в Кирилло-Белозерской Обители, Николай Николаевич Соколовский», о котором, по его форменному прошению, трудно догадаться, совсем ли он сумасшедший иди только временно в белой горячке, — такое бессвязное и бессмысленное прошение. — Знать так и умру я, не дождавшись помощника и преемника. Так бедно Православие миссионерами! А инослав- ных, Боже, какое необозримое множество их! И как же они надоедают своими приставаниями: то со статистическими запросами, то с набиванием своими книжками и разными услугами, то с просьбами наших книг, как вот и сегодня некая Miss Palmer просит наше «Сейкёо-Симпо» и других книг в пользу ее класса полицейских, которым, должно быть, приглашена преподавать английский язык.