Дневники 1914-1917
Шрифт:
Есть ли вообще это? оно есть как стремление: любовь и есть стремление к этому Сидению. Но условий для этого нет в жизни. Это, кажется, было в жизни первобытных людей, а наша жизнь есть движение, стремление и след его сознания — страдание и радость иногда, но уже не та здоровая радость Сидящего.
Это, впрочем, одно только рассуждение, может быть, по чужому шаблону. На самом же деле мир и теперь состоит из сидящих и движущихся. История народов не есть история мира, а только история болезненных несоответствий сидящего и движущегося. История моей любви есть небольшая черточка, какое-нибудь тире или знак восклицания или вопроса в этой общей истории. Не все они и в моей личной жизни: рядом с этой фантастической любовью у меня есть любовь к жене, которую я только в истории своей не могу поместить и назвать своим именем, а ведь это же меня только и держит, сохраняет. Под историей есть еще Хаос.
Та фантастическая женщина, которой посвящены мною эти 12 лет, похожа на страшное зеркало, в котором самый хороший человек все равно будет с кривой
Главное, я стал писать о себе, после неудачи о себе, все о себе, и потому, что неудача попала в самое сердце… и отсюда-то и пошло все: как сухой клоп я высыхал <от> этого самоанализа и от… ощущения «я — маленький». Я жил, получая кровь от матери-земли, и тут какая-то большая радость и любовь была и правда, о которой ей нельзя было сказать; для нее это было падение: для нее абсолютной или живой? Всяческое падение… Но его не было… И вот тут-то ее неправда какая-то. И почему ее лицо живое осталось для меня закрытым?
112
Та фантастическая женщина… похожа на страшное зеркало, в котором самый хороший геловек все равно будет с кривой рожей. — В постоянные воспоминания Пришвина о любви также проникает мотив двойничества — в этом случае зазеркальный мир демонстрирует искаженный (кривой) образ мира (человека), выявляя соотношение иллюзии и реальности в его первой любви.
Падение несомненное, и в то же время спасение, как это может быть? Спасение в унижении, смирении и страдании: счастье в несчастье, высший трепет и боль, веришь — не веришь нет минуты спокойствия; спасает-то вовсе не «падение», а то, что человек смиряется и в своем страдании других людей видит и Божьи цветы и все свое лучшее выказывает; обжиги случайных радостей: роса на елке, цветы, много цветов, утопал в цветах, добрые животные, а люди все чудаки-отверженцы; страх перед людьми «порядочными», «умными», никогда не было гордости или презрения к мещанству, а всегда робость, страх, как будто я в чем-то виноват (аквариум на окне) [113] , не могу людям в глаза смотреть, как и в деятельности своей как будто всех я обманываю, вор какой-то (как меня потянуло к земцам и как они, не будучи выше меня, разгромили меня (Анзимиров).
113
…как будто я в чем-то виноват (аквариум на окне)… — Ср.: «Город и штамп: улицы, дома — все штампованное. Он шел мимо окна и видел, как свет отражался на золотой рыбке и зеленых водорослях в аквариуме, и его опять кольнуло: это счастье — обладать таким аквариумом, положительно счастье. Он не знал того, что красота отраженного света на золотой рыбке и водоросли была его собственная способность видеть красоту, не знал он, что аквариум штампованный, не знал — ворчливая старуха наполняла водой этот аквариум… Вокруг него было все штампованное: и улицы, и дома, и вещи, выставленные в окнах, и часто в домах эти штампованные вещи брались напрокат или покупались не потому, что они красивы, а потому, что «принято так», и что, пробудь он с ними в такой обстановке три дня, он бежал бы от них. Чем же манили его, едущего под дождем на верхушке омнибуса, эти так радостно освещенные квартиры? Манили они его покоем и радостью: казалось, что у них там, в этом штампованном царстве, нет этой боли одиночества. На том месте, где у него острая боль одиночества, — там… радость связи со всем этим огромным штампованным царством.» Ранний дневник.
И вообще моя натура, как я постиг это: не отрицать, а утверждать: чтобы утверждать без отрицания, нужно удалиться от людей установившихся, жизнь которых есть постоянное и отрицание, и утверждение: вот почему я с природой и с первобытными людьми.
1915
1 Января. Порошка — счастье охотника. Следы на снегу: заячьи треугольники и лисья цепочка, горностаева дорожка, а лучше всех след у мышонка. Вот этим всем и занимаемся в военное время, кто бы из Старших посмотрел! Лежит на кочке сметка заячья, петля. Лисицын след в заячий: шла заячьим следом. Метель чувствуют зайцы — замечают. Лунная ночь, караулили зайцев, и собралось их на озимь множество: луна и вдруг все зайцы убрались, и сейчас же взяли тучи нашли, пороша напала (зайцы боятся след оставить на пороше и убираются). Беличьи следы веером, на елке — мордочка. Птичьи следы (куропатки), глухарь набродил.
— Расскажите, Алексей Иванович, как вы понимаете зайца? — спросил дьякон охотника, — что это за жизнь такая все по ночам да по ночам…
— Тишина, о. дьякон, вся сила зайца в тишине.
Часы остановились. Время по огонькам. У старухи напротив огонь печки. Взяли вечером сына — стон. На другой день огонек слабее — лампада, а печку так и не затопила.
На второй день Нового года брали ратников, стон, рев, вой были на улице, женщины качались и падали в снег, пьяные от
Как я любил эту печку в избе напротив нас, бывало, утром рано, часов в пять, проснешься, часы стоят, и не решаешься, стучать ли в стену, самовар чтобы поставили, или рано и еще спят хозяева; вот тут и посмотришь в окно, пылает печка напротив, смело стучи. А вот уже дня три с тех пор, как взяли ратников, печка не горит, а только чуть светит лампада.
Железный обруч на человеке: два живут, один становится обручем — кому только лучше, закованному или самому обручу? Так и все это государственное насилие ужасно, отвратительно, а необходимо, как смерть, неизбежно. И так они растут и растут, эти огромные, пожирающие жизнь чудовища, и будут расти, пока есть жизнь. А как посмотришь на карту, так аппетитно, и непременно нужно нам взять Дарданеллы [114] .
114
…взять Дарданеллы. — Вступление Турции в войну на стороне центральноевропейских держав и закрытие Дарданелл отрезало Российскую империю от мирового рынка и поставило ее в условия экономической блокады. См.: Верт Н. История советского государства. 1900–1991. М.: Прогресс: Прогресс-Академия. 1992. С. 63.
5 Января. Какой-то американский исследователь доказывает, будто у немцев, единственных в мире людей, совершенно отсутствует чувство родины. Мне кажется, если это правда, немец свою родину всегда и всюду носит с собой, не всматривается в другое, чужое, не отделяет себя от своего и потому не тоскует.
Не знаю, как для всего света, много ли даст существенного война, только для России она положит грань совсем новой жизни.
Пишут в газетах, что одно из любопытнейших явлений, обнаруженных современной войной, — сравнительно безропотное подчинение государственной власти народностей, казалось бы, явно враждебных господствующей (мусульмане — англичанам, трансильванцы-румыны — австрийцам и т. д.). Вероятно, это явление — результат преобладающего значения в нынешней жизни экономических факторов над национально-религиозными.
Отец Николай и диакон. Настоящий Дон-Кихот, о. Николай от всего отказался материального, и все забрал себе диакон. От братства останется, вероятно, одна только мельница, и диакон сделается мельником. «Батюшка слаб», — формула.
От 12 по 31 Января был в Петербурге, устраивал рукопись и определялся на войну.
Оставшиеся впечатления: обсуждение еврейского вопроса у Сологуба, встреча с Андреевым и Горьким [115] . Блок у Сологуба. Нападение жидов. Петров-Водкин, Чуковский, Карташов.
115
…встреча с… Горьким. — Пришвин познакомился с М. Горьким в 1911 г. Поводом к знакомству послужил восторженный отзыв Горького на повесть Пришвина «Черный араб» (1910), рассказ «Птичье кладбище» (1910) и предложение издать сочинения Пришвина в издательстве «Знание». Встречи с Горьким были нечасты, но многие годы их связывала переписка. См.: ЛН. С. 319–362.
Поездка в Карпаты от «Русских Ведомостей» корреспондентом [116] .
Эта поездка будет отличаться от всех моих прежних поездок тем, что писать я буду на месте для газеты, а не беречь материалы для последующей литературной обработки.
Вообще отныне я расстаюсь с путешествием как литературной формой.
«Маскарад» Лермонтова — неудачное воплощение Демона. Это демоническое чувство происходит из необходимости казнить свое собственное пошлое существо, на пошлость найти противоядие (similia similibus… — Подобное излечивается подобным (лат.). Это выражение недописано.). любовь к палачу пошлости создает демонизм, и тут, конечно, должно явиться тончайшее соприкосновение с красотой.
116
Поездка в Карпаты от «Русских ведомостей» корреспондентом — С 15 февраля по 15 марта 1915 г. Пришвин совершает вторую поездку на фронт. Ср.: Отзвуки боя. Очерк был подготовлен к печати (Речь. 1914. Сент.), но по указанию цензуры изъят из набора). Указано В.А. Фатеевым. См.: Цвет и крест. С. 478–481. Ср. также: В Августовских лесах. // Собр. соч. 1982–1986. Т. 2. С. 602–608.
Чуковский (Корней Иванович) — даровитый и несчастный человек.
Салон Сологуба: величайшая пошлость, само-говорящая, резонирующая, всегда логичная мертвая маска… пользование… поиски популярности… (Горький, Разумник и не-убраная голая баба).
Бунин — вид, манеры провинциального чиновника, подражающего Петербуржцу-чиновнику (какой-то пошиб).
Карташов все утопает и утопает в своем праведном чувстве. Философов занимается фуфайками [117] . Блок — всегда благороден.
117
Философов занимается фуфайками. — Видимо, имеется в виду сбор одежды для отправки на фронт.